"Стивен Дональдсон. Любитель животных" - читать интересную книгу автора

любому теперь по карману сесть в гоночную машину и промчаться в ней по
треку. Самое важное здесь, как утверждают ученые, дать людям шанс совершить
насилие с риском для собственной жизни. Но и насилие, и риск должны быть
настоящими, иначе катарсиса не будет. Люди так страдают от перенаселения и
экономического давления, что им нужно как-то выпустить пар. И надо не дать
им стать преступниками просто от скуки, отчаяния и психологических
отклонений.
Поэтому у нас сотни резерватов. Участок дикой местности огораживают и
заселяют всевозможными опасными зверями, а затем спускают на них охотников
- в одиночку, разумеется - и пусть попробуют убить кого угодно, пытаясь
остаться в живых. Любой, кого подмывает желание увидеть горячую струящуюся
кровь, может взять ружье и поставить себя, вернее, мощь своего оружия,
против хищных кошек, волков, медведей гризли и чего угодно.
По популярности охота едва уступает гонкам. Людям нравится иллюзия
"убей, или убьют тебя". Животных убивают с такой скоростью, что питомники
едва успевают поставлять новых. (Некоторые охотники пользуются отравленными
иглами и разрывными пулями. Другие пытаются протащить в резерваты лазеры,
но это строго запрещено. Частным лицам категорически не разрешается вообще
иметь лазеры.) Охота - занятие очень терапевтическое. И очень кровавое. На
одно животное, убитое чистым выстрелом наповал, приходится двадцать
медленно умерших от ран или покалеченных, а охотников, на мой взгляд,
погибает слишком мало. Но все же, полагаю, это лучше войны. По крайней
мере, мы не пытаемся охотиться на китайцев.
- Ты сейчас думаешь: "Ура львам и тиграм",- сказал инспектор.
Я снова пожал плечами:
- Наверное, "Шэрон пойнт" очень популярен.
- Не знаю,- едко ответил он.- Это резерват частный и федеральных
субсидий не получает, поэтому отчетность не сдает. У меня есть только
свидетельства о смерти.- На сей раз он коснулся папки лишь кончиками
пальцев, словно она была ядовита или опасна.- Он открылся двадцать месяцев
назад, и за это время там погибло сорок пять человек.
- Сукин сын!- невольно вырвалось у меня, отнюдь не добавив
компетентности. Но я искренне удивился. Сорок пять! Я знал резерваты, где
такое количество людей не погибало и за пять лет. А большинство охотников
не желало соглашаться даже на такой уровень риска.
- И ситуация становится хуже,- продолжил инспектор.- Десять за первые
десять месяцев. Пятнадцать за следующие пять. Двадцать за последние пять.
- Они очень популярны,- пробормотал я.
- И это странно, поскольку они себя не рекламируют.
- Что, информация о резервате передается из уст в уста?- Это уже
подразумевало несколько следствий, но первым мне пришло в голову совсем
другое:- Но что у них есть такого особого?
- В смысле, кроме сорока пяти смертей?- буркнул инспектор.-На них
подано больше жалоб, чем на любой другой резерват страны. Жалоб от семей на
то, что им не выдают тела погибших.
Что ж, это действительно нечто особое. Мне еще не доводилось слышать о
резервате, который не отсылал тела ближайшим родственникам.
- А что они делают с телами?
- Кремируют. Прямо в резервате. В жалобах указывается, что
родственники обязаны подписать разрешение на кремирование, иначе охотника в