"Стивен Дональдсон. Подлинная история: прыжок в столкновение " - читать интересную книгу автора

сказать, всегда полагал, что в жизни можно прекрасно обойтись и без них. Но
теперь его переполняло вожделение. И чем чаще он удовлетворял свою похоть,
наслаждаясь ее красотой и бессилием, тем больше его тянуло к ней, и тем
большую подспудную власть обретала она над его желаниями...
Между тем, торчать так долго на одном месте было чистейшим безумием.
Энгусу давно следовало вылететь к известной ему нелегальной верфи,
находившейся в пределах запретного пространства, куда копы никогда не
совались. Он должен был лететь, но вместо того измышлял все новые способы
насладиться покорностью своей пленницы. Очертания ее бедер и упругой груди
постоянно будоражили его воображение, не давая уснуть. Несколько дней он и
думать не мог ни о чем другом.
Как-то, когда он в очередной раз освободил Мори от контроля, чтобы
насладиться ее беспомощностью и страхом, она спросила:
- Зачем ты все это делаешь? За что так меня ненавидишь?
Они находились в медицинском отсеке, потому как тамошняя койка лучше
всего годилась для утоления его страсти. Мори сидела на полу, подтянув ноги
к груди и уронив лицо на колени. Ему доводилось видеть опустившихся
наркоманов, нищих, обитавших в канализационной системе Станции, даже
передатчиков нулевой волны, но и те выказывали больше жизненной энергии. Как
он и предсказывал, она начинала ломаться. Казалось, ей уже никогда не
набраться смелости, чтобы угрожать ему.
И все же она к чему-то тянулась, что-то искала...
Она походила на "Красотку": обе они могли преподносить сюрпризы.
- А какая тебе разница? - буркнул Энгус, просто чтобы что-то сказать. -
Как вышло, что гравитационную болезнь подцепила ты, а не я? Кто это знает? И
кому есть до этого дело? Я тебя заполучил: так вышло, вот и весь сказ.
Она слегка подняла голову: над коленными чашечками поднялись черные от
муки глаза.
- Неужели ты не можешь придумать ничего лучше? - спросила она
прерывающимся, дрожащим как у безумной голосом.
Энгус небрежно пожевал губу, ощущая чуть ли не приступ великодушия.
Спятила она или нет, но чувство собственника тешило его душу.
- Ладно, - неожиданно сказал он. - Пожалуй, я расскажу кое-что о себе.
Одну маленькую историю, чтобы тебе легче было меня понять... - Энгус
усмехнулся. - Когда-то у меня был сосед по комнате... - Мори подняла ничего
не выражающий взгляд, и он пояснил: - На Земле, в исправительной школе для
малолетних преступников. Я тогда был сопливым мальчишкой и еще не на учился
воровать не попадаясь. Паскудные копы сцапали меня за кражу из продуктовой
лавки: захотелось мальчонке угоститься. Я залез туда, потому что был
голоден, но им, ясное дело, было на это плевать. Им хотелось одного -
"исправить" меня. Сделать "полноценным членом общества". Сломить. Вот они и
упекли меня в эту школу. Я ее ненавидел. И еще тогда, мальчишкой, дал себе
обещание: никто и никогда не посадит меня под замок снова...
Тут Энгус осекся, потому что не хотел допускать даже мысли о
возможности своего ареста. Одна эта мысль могла свести на нет благодушное
настроение и ввергнуть его в ярость. Ему не раз случалось совершать
отчаянные поступки, которые со стороны могли показаться свидетельством
безрассудной смелости. Но в действительности смелость не имела к этому ни
малейшего отношения. Он просто делал все возможное, чтобы не попасть в
тюрьму.