"Стивен Дональдсон. Раненая Страна (Том 1, Хроники Томаса Кавинанта Неверующего 4)" - читать интересную книгу автора

отвернулся, словно уже все сказал, потом холодно добавил:
- И передайте болтуну Биренфорду, что он мог бы иногда доверять мне для
разнообразия.
У Линден тут же появился язвительный ответ. Она хотела спросить его,
при чем здесь доктор. А что тогда сказать о нем? Разве он кому-нибудь
доверял? Но едва она открыла рот, как ночную тишину рассек ужасный женский
крик.
Женщина кричала истошно и дико. В ее голосе чувствовался безумный
страх. Казалось, что это визжала сама ночь.
Услышав крик, Линден рванулась к двери. Кавинант схватил ее за руку, но
она вырвалась из его неловких пальцев и сердито произнесла:
- Я врач!
Не дав ему опомниться, она проскользнула в прихожую и зашагала по
коридору.
Дверь вела в гостиную. Несмотря на ковер и книжные шкафы, комната
выглядела пустой и неуютной. В ней не было ни картин, ни украшений; в центре
находилась длинная выпуклая софа, рядом с которой стоял кофейный столик.
Между мебелью и стенами оставалось широкое пространство.
Быстро осмотревшись, Линден ринулась на кухню, посреди которой стояли
стол и два деревянных стула. Она свернула в небольшой коридор. Кавинант
торопливо шагал за ней следом.
Пройдя мимо ванной и спальни, она направилась к двери в конце коридора
- единственной, которая оказалась закрытой. Как только Линден попыталась
открыть ее, Кавинант схватил ее за руку:
- Постойте...
Она ожидала услышать в его голосе отголоски какой-нибудь эмоции - нотки
горечи, гнева или протеста. Но голос Кавинанта был монотонным и тихим:
- Поймите, есть только один способ навредить человеку, который уже все
потерял. Вернуть ему что-нибудь любимое, но в сломанном виде.
Линден открыла дверь. Он отступил, позволив ей войти. Она переступила
порог и осмотрела ярко освещенное помещение.
Посреди комнаты на железной койке сидела Джоан. Матерчатые ленты,
привязанные к лодыжкам и запястьям, оставляли ей некоторую свободу, но не
позволяли сблизить руки. Длинная ночная сорочка из хлопчатобумажной ткани
перекрутилась от конвульсивных движений и задралась вверх, едва прикрывая
тонкие бедра. На шее висела серебряная цепочка с обручальным кольцом из
белого золота.
Джоан даже не посмотрела на Кавинанта. Взгляд ее устремился к Линден, и
бешеная ярость исказила ее лицо. Безумные глаза придавали ей сходство с
взбесившейся львицей; из горла вырывались скулящие стоны. Мертвенно-бледная
кожа плотно обтягивала выступавшие кости.
Вздрогнув от подсознательного отвращения, Линден почувствовала себя
бессильной. Ей еще никогда не приходилось сталкиваться с такой дикой
свирепостью, которая в один миг сковала тело животным страхом и разрушила
все ее концепции о недугах и болезнях. Эта концентрированная и убийственная
дикость не имела ничего общего с обычной болью и человеческой слабостью. Она
была квадратурой ненависти и зла. Волевым усилием Линден заставила себя
подойти к кровати. Но когда она приблизилась к Джоан и протянула руку, чтобы
пощупать лоб женщины, та укусила ее за ладонь, словно озлобленная кошка.
Линден непроизвольно отскочила назад.