"Александр Дон. Проблуждение миров ("Полусредний мир" #1) " - читать интересную книгу автора

заведения. Каменный пол, покрытый многолетним слоем грязи, глянцевито
поблескивал в свете сальных свечей.
Отовсюду слышались шутки, песни, веселый перестук кружек и грохот
сдвигаемых столов. Пиво лилось рекой, над объемистыми глиняными кружками
опадала пышная пена, а на столах вырастали горы всевозможной закуски.
Пара хозяев, пожилые гоблины Цапгкорн и Цапфлея, стоя на высоком
помосте за стойкой, разливали пиво, не забывая доливать в него воду, и
наблюдали, как трактир заполняется посетителями.
Вот крадучись прошмыгнул за столик ночной вор. Узкие щелочки глаз
внимательно шныряли по посетителям. Пока он протискивался на свое место,
количество серебряных пуговиц на камзоле гнома, сидевшего рядом, уменьшилось
вдвое.
Цапгкорн подхватил поднос с кружками и поспешил в зал.
- Добрый вечер, господин Клюве, - приветствовал он вора, на всякий
случай придерживая пальцем золотую цепочку и внимательно следя за руками
вора. - Прошу вас, прошу... Пиво и свиной эскалоп, как обычно? Как же,
помню, помню...
Здравствуйте, господин Гранк, - поклонился он другому посетителю,
высокому человеку в широкополой шляпе, низко сдвинутой на лоб. - Как обстоят
дела в Лиге наемных убийц? Много ли заказов?
- Благодарю вас, любезнейший Цапгкорн, - отвечал убийца с улыбочкой, от
которой передернуло бы даже булыжник. - На отсутствие клиентуры жаловаться
грех. Вам, впрочем, пока беспокоиться не о чем.
- Спасибо, господин Гранк, - сказал растроганный гоблин. - Вы меня
очень утешили.
- Обещаю, что если поступит заказ на вас, вы узнаете об этом первым, -
любезно улыбнулся Гранк.
"Правда, уже после того, как отравленная стрела вонзится в глотку", -
подумал гоблин, но вслух, разумеется, ничего не сказал. Слишком долго
фиксировать на своей персоне внимание человека, привыкшего вначале убивать
собеседника, а уже потом осведомляться о его здоровье, было бы в высшей
степени неразумно. Поэтому гоблин почел за благо вернуться к своим
обязанностям.
Тем более, что в трактире появился волшебник.
Даже если бы этот посетитель не был одет в длинный фиолетовый балахон,
усыпанный блеклыми серебряными звездами, даже если бы на голове его не было
остроконечного колпака с кисточкой, даже если бы вместо длинной белой бороды
у него была бы недельная рыжая щетина, а в руке вместо волшебного посоха
ятаган или метла - все равно с первого взгляда было бы ясно, что перед вами
волшебник.
Во-первых, только волшебник может быть до такой степени погружен в свои
мысли, чтобы не заметить, что вместо стула он сел на сковороду с яичницей.
Во-вторых, только волшебники жуют отвратительную смесь из табака и древесной
смолы, придающую характерный зеленый цвет лицу и красный - глазам. И,
наконец, только у волшебников бывает столько спеси и гонору, что от одного
вида волшебной физиономии непривычного человека может стошнить.
Но конфликтовать с волшебником опасно. Крайняя забывчивость сочетается
у волшебников с исключительной злопамятностью, так что добра они совершенно
не помнят, зато любая, самая мелкая пакость прочно застревает в их памяти на
всю жизнь. Вдобавок из-за хронического склероза волшебники постоянно