"А.Домнин. Поход на Югру." - читать интересную книгу автора

Был Савка зол на весь белый свет. За свои злосчастия.
Промышлял он прежде ремеслишком: вил тонкую скань, нанизывая на нее
мелкие бусины и стекляшки, сбывал невзыскательным деревенским молодухам.
Но был в городе мор и голод. Пришел с ладожской стороны волхв и звал
зорить боярские дворы.
Гуляли пожары, на улицах оставались несхороненные тела. И никто не
хотел смотреть на дешевые Савкины безделушки.
Тогда и разорился Савка в конец и продался Вяхирю в закуп. А на
боярский двор только ступи - вмиг окажешься в холопах. И не выйдешь из
кабалы.
Утром призвал к себе Вяхирь Савку и сказал, чтобы шел на Югру с
атаманом Яшкой.
- Вперед вместе, а назад один. Уразумел?
- Уразумел, - ответил Савка, и кровь отхлынула от лица.
- Путь примечай, потом меня с войском поведешь. В атаманы выйдешь.
Нетороплив боярин Вяхирь. Хватка у него медленная и мертвая. Не
бросится он в неведомую даль сломя голову. Он подождет, подготовится и
нагрянет с крепкой дружиной в гости к золотому безносому богу. А пока...
Посулил боярин Савке почет и волю. И добавил, ласково улыбаясь:
- Пришли-ка на двор бабу с отроком. Пусть пока глину месят при
холопской гончарне.
У Савки перехватило дыхание.
- Помилосердствуй, батюшка!
Прищуренный глаз боярина был желт и холоден.
- Пшел.
Есть ли что на свете страшнее неволи?
Десятый годочек сыну Тишате. Болезненный он, несмелый. Выпрашивает на
бойне бычьи рога и режет из них что надумает. Искусно точит зверюшек
тонкими ножичками. Чистенько. Днями вырезал гребень с дерущимися конями -
каждый волосок проточил на гривах.
Не потрогал Савка радости. Так хоть Тишате ее узнать бы.
Рви себе лицо, бейся о землю, кричи - ничто не поможет. Будут Тишата
с матерью месить едучую глину босыми ногами на морозе, подливая в нее
горячую воду. Сперва потрескается кожа на икрах, а потом засверлит кости
нестерпимой болью.
Будь проклята кабала! Ногти в кровь издерет Савка, а выкарабкается.
Должен вернуться он с ношей мехов и серебра. Поставит свои лабазы в
меховом ряду, заведет торги, и будут перед ним черные люди шапки ломать,
как ломают нынче перед Яковом.
К горлу подступила дурнота и мешала дышать. Будто ворочался в груди
темный лохматый зверь.
Говорят, очищается человек, изведав несчастия в полную меру. Станет
крепок и светел сердцем. Так ли? А если беда ему не по силам? Согнет она и
сломит. Душу наполнит желчью, а взгляд - отчаянием, как у затравленной
собачонки.
Медведь тянул Якову лапу и звенел бубенцами, вымаливая сладостей, как
последний попрошайка.
- Испробуй, - кивнул Савке Яков. - Повалишь зверя наземь - даю две
куны серебром. Он одолеет - не взыщи: потешная порка.
- Ладно.