"Юрий Домбровский. Статьи, очерки, воспоминания " - читать интересную книгу автора

туда для определения снимки с тех экземпляров, истинная ценность которых не
может быть определена на месте.
Библиотека Казахстана должна стать в ряды передовых библиотек Союза.




КТО ЖЕ ВЫ, ЖОЗЕФ КАСТАНЬЕ?

Помнится, летом 1936 года работники Алма-Атинской публичной библиотеки
показали мне одну интересную книгу. Она не была еще заинвентаризирована и
внесена в каталог, а мне ее просто принесли и положили на стол. Я сам
некоторое время работал в этой библиотеке и знал, откуда появляются такие
книги.
В подвале много лет стояли огромные наглухо забитые ящики. Когда
приходило время, их приносили наверх и вскрывали прямо топором, иначе не
откроешь, - и вот на свет появлялись брошюрки, связки старых газет, кожаные
фолианты, фотоальбомы выставок, просто альбомы для стихов с корабликом и
скалами на обложке. А на этот раз мне показали по формату что-то подобное
нашему "Алфавиту". Но это была "Мнемозина" - альманах, выпущенный В,
Кюхельбекером в 1824 году. На первой странице стояло: "Из книг Кондратия
Федоровича Рылеева". Надпись, безусловно, была подлинной, такие рыжие
чернила из дубового орешка подделать невозможно. Да и кто бы стал
подделывать - ведь десять лет эта книга провалялась на дне ящика. Все книги
оттуда вынули, а вот ее как-то под досками не заметили. Притом эти книги
дар...
- Да ну же, вы знаете его, на "ха", на "ха", географ какой-то. Аи, Боже
мой, как же вы не помните: вы еще его сборник нам посылали, стойте,
посмотрю. Ну да - Кастанье Иосиф Антонович - не знаете?
Нет, знаю, конечно, это имя мне приходилось встречать частенько. Писал
Иосиф Антонович много, и хоть не скажешь, что уж больно хорошо, но ясно,
просто, вразумительно. Был он археологом. Сам всюду ездил, перерисовывал,
литографировал, и все это появлялось в толстенных томах "Трудов
Оренбургского археологического общества". Совался он всюду, и приключения
при этом с ним случались всяческие. Так, однажды в древнем подземелье под
мечетью он наткнулся на тринадцать мумий. Они лежали одна подле другой под
грудой истлевшего тряпья, а Кастанье и старик сторож стояли, согнувшись,
чуть не на четвереньках и смотрели на них. У одного в руках была свеча, у
другого кассеты (Кастанье и заполз сюда, чтобы проявить снимки).
Так вот, эта книга - третий том альманаха "Мнемозина" - сама видела и
Кюхельбекера, и Рылеева. И еще одно: в книгу эту очень давно, может быть, в
декабрьские дни, была спрятана какая-то бумага - вернее всего письмо или
стихи. Сунули эту бумагу второпях, внезапно, даже не посыпав песком. На двух
страницах ясно видны отпечатки слов и букв. Те же старинные рыжие чернила.
Я листал и вертел эту "Мнемозину", и передо мной вставало все, о чем
здесь пишу, - Кюхельбекер, Рылеев и письмо - вероятно, это все-таки письмо,
- засунутое второпях в первую попавшуюся под руки книгу, в тот миг, когда в
дверь застучали. Не произошло ли это утром 26 декабря 1825 года, в день
ареста? Тогда это письмо так и не дошло до своего адресата.
Таково было мое первое крупное столкновение с Кастанье. Через год я