"Юрий Домбровский. Записки мелкого хулигана" - читать интересную книгу автора

день она почему-то откaзалась. Опять-таки почему - не знаю. И благородных
мотивов у ней предполагать я не вправе. Но разбушевавшаяся кодла (выражаясь
по-лагерному, но иначе и не скажешь), решила ее проучить по тому же самому
тюремному шакальему кодексу. "Ах, не пустишь, стерва!.." Били ногами на
кровати, свалили на пол и били там, саданули стамеской, резанули ножом. В
общем, когда я и товарищ привели Арутюньян ко мне, кровь капала с нее, как
из треснутой банки вишневое варенье. Сознаюсь, в первую минуту я просто
растерялся, мы стояли с товарищем и смотрели, как женщина лежит на диване и
хлюпает, а кровь у нее пузырится из носа. Потом я сказал товарищу: "Ну вот
что! Ты побудь с ней, а я сбегаю за угол за скобками в аптеку". (Что-что, а
сшивать такие раны я умею - Колыма научила.) Но когда я отворил дверь в
коридор, то увидел перед своей комнатой мяукающую и орущую массу женщин.
Собрались все, кто был: портниха, жена шофера, дочка жены шофера. Я привел в
их квартиру женщину из подвала. Неприкасаемую! Зачем? Как я смел?
- Но ее же убьют, - сказал я.
- Ну и пусть убивают, - ответили мне, - туда ей и дорога.
- Но я так не думаю, - сказал я.
- Ах, не думаешь, - завизжала женщина.
И тогда пришла милиция.
Я ко многому привык и многое узнал за восемь лет, живя здесь. Я узнал,
что такое коммунальная квартира, я отлично теперь знаю, что значит, в
понимании моих соседей, "мой дом - моя крепость". Стоит только посмотреть на
запоры этой крепости, ее крючки, крюки, замки, перевернутые так и эдак,
запертые просто и поставленные на ребро, так, чтобы их нельзя было открыть
после десяти часов ни одним ключом (воров такие замки не остановят). Привык
я и к крикам о том, что в квартиру (ко мне то есть) приходят неизвестные, а
кто их знает, что за люди, что у меня, кроме книг и картин, воровать нечего
(какому дураку нужны книги и картины, да еще старые?). А у них и новые
платья, и горка хрусталя, и три чайных сервиза, и два сервиза обеденных. Так
что реакция квартиры, вопли ее у дверей (а иначе, чем воплями, их не
назовешь) и даже самый приход милиции меня не удивили. Раз нажато "02",
издан вопль SOS - милиция обязана садиться и мчаться.
Удивило и потрясло меня совершенно другое. Когда пришли милиционеры и
увидели в комнате двух совершенно трезвых растерянных мужчин и хлюпающую,
как говорят, кровью умывающуюся женщину, то они не заинтересовались ни
избитой и порезанной, ни тем, кто ее резал, бил и истязал, ни заявлением ее
о том, что в подвале режутся в карты и на полу валяется финский нож, а
совсем другим: жилец привел неизвестную, а сам собирается куда-то уходить.
Объяснить я ничего не мог - не слушали. Разговор милиция начала в таком
тоне:
- Что? Бьют? Да тебя давно убить надо.
- Убивают? Ну что ж? Похороним!
- В карты играют? Ладно, ладно, сама приваживала, а теперь плачешь.
- Финский нож? Да на тебя и топора мало.
В таком тоне и велся весь разговор. Тон благодушных подвыпивших парней,
"заводящих" пьяного; разговор санитара с сумасшедшим о его миллионах. Ох,
эта непробиваемая броня служителей порядка. Эта смешливость, которая вдруг
нападает на работников милиции, когда их просят о помощи. Сколько я ее видел
и слышал! Сунуться опасно, говорить не о чем, вот начинают смеяться. А потом
еще эпатация: обалделый обыватель отваливается сразу. Он уже ничего понять