"Юрий Домбровский. Рассказы об огне и глине" - читать интересную книгу автора

- Александр Иванович, владыка благословил пожар.
- То есть не пожар, а погорельцев, - поправил Щепотьев.
- Да нет, именно пожар. Огонь! Я сам видел.
- Огонь? Сами видели? - глаза Щепотьева и его восковое лицо были
по-прежнему мертвы, но он опустил веки и какое-то время сидел так. - Нет,
это что-то не так, - продолжал он, открывая глаза, тем же глухим голосом, -
как же владыка мог благословить стихию, уничтожающую казенное имущество? Ни
на что это не похоже. Вы что-то совсем не то увидели.
- Александр Иванович...
- Нет, вы меня послушайте. О благородном почине Нижегородского общества
докладывали государю, и он собственноручно изволил начертать "считаю весьма
уместным". А во время приезда государь осматривал в доме его
превосходительства план строения и остался весьма доволен. Сказал даже
"молодцы", так как же при этих условиях можно столь кощунственно
утверждать...
- А почему кощунственно? Есть верующие, оправдывающие поступок владыки.
- Значит, дурачье - и все! Вы хотя бы то взяли в соображение, что в
столице и в резиденции есть императорские театры. Так что же, скажем, они
загорелись бы, а его преосвященство приехал и благословлял бы огонь? Огонь,
пожирающий достояние помазанника Божьего? Притом государь посещает театры и
тем самым показывает пример всем своим верноподданным. Да если бы что-то
подобное и действительно случилось, владыка отвечал бы не перед нами, а
только перед Господом и государем. Кроме того, лица духовные судятся только
святым синодом. Вот пусть синод и толкует, как и что.
- Но я же сам видел...
- Да в том-то и дело, что вы пока не сам, а батюшкин, - любезно
улыбнулся Щепотьев. - А батюшка ваш священник и домовладелец, и дом его
построен на казенную ссуду.
- Александр Иванович...
- Ну да, я Александр Иванович, это точно так. А вы вот про другого
Александра Ивановича, это точно так - про вашего родного батюшку хорошо ли
подумали? А? Я же чиновник особых поручений при его превосходительстве
господине губернаторе, и все-с! И точка-с! А вам советую не повторять того,
что вам привиделось с пылу и жару. Конечно, от дыма в угаре голова
закружится и привидится Бог знает что - это так, но вот дойдут ваши слова до
владыки... Ведь вы же семинарист, он что, будет вас благодарить? Удивляюсь
вам!
В передней Николай на секунду задержался. На вешалке висел голубой
шарфик и еще рядом что-то такое же легкое, воздушное, девичье. Из комнат
слышался ее голос. Она смеялась. Фенечка, Фенечка, любовь моя,
беленькая-пребеленькая, тоненькая-претоненькая, - это же твой отец.


ПРИМЕЧАНИЯ АВТОРА

Здесь приходится покаяться перед читателем, критиками и
литературоведами. Автор использовал свое право, которым испокон веков
пользуются писатели и художники, и допустил несколько вольностей.
Первая.
Театр горел не в 1853 году, а на год позже.