"Юрий Домбровский. Рассказы об огне и глине" - читать интересную книгу автора

Прикатило несколько повозок и карет. Они, впрочем, понаехали, но стояли
поодаль. Какой-то щетинистый, неприятный барин в черных высоких сапогах и
сам черный и усатый, как грач, стоял с кучером, тыкал тростью стека в
догорающие развалины и хлестко говорил: "Нет, хитро! Очень хитро! А теперь,
пожалуйста, гони им страховку. Ничего, общество "Саламандра" все заплатит -
оно богатое! На сто тысяч застраховали, черти зеленые!"
- Это еще как поглянется, - отвечал солидно кучер, - как то есть вышнее
начальство посмотрит, а то...
Оба были пьяные.
И опять в толпе что-то произошло. Раздвинулись пожарные, отшатнулись от
каната солдаты, вытянулись полицейские. Брандмейстер: "Р-р-разойдисс!"
Через толпу медленно ехала высокая черная карета с красными спицами и
рессорами. Кони в траурных надглазниках ступали ровно и спокойно. Огонь их
не пугал - они ехали на него.
Кто-то сзади сжал Николаю локоть. Он оглянулся - Лаврский.
Карета остановилась. Служка выскочил и распахнул дверцу. И, опираясь на
плечо, вышел преосвященный. На нем была черная ряса, наперстный
крест-ковчежец с частицей и высокий клобук с херувимом. Он сделал несколько
шагов и остановился у самого каната.
И, словно приветствуя его преосвященство, пламя вспыхнуло снова, но уже
не то страшное, а малое, веселое, ручное. Закивало, запрыгало не по стенам,
а по ступенькам (они походили на обгоревшие позвонки), заюлило по
недоломанным столикам и стульям.
С минуту владыка молчал и смотрел на пламя, а потом поднял сложенные
крестом персты и величественно, по-святительски осенил и благословил пожар.
Один раз, второй и третий взлетел и опал его широкий рукав. Настала
нестерпимо долгая тишина, и вдруг ахнула, закричала, закатилась какая-то
женщина.
Толпа шарахнулась.
Владыка подошел к карете, дотронулся пальцем до подставленного плеча,
взлетел на подножку и рванул ручку дверцы. И тут в толпе кто-то безумно,
неудержимо, по-юродивому закричал:
- Благослови, святой отче, на страдание, на крест тяжелый, бла-а-слови
мя, владыка!
Но толпа молчала... И карета медленно прошла через нее.
- Пошли, - сказал Валерьян и взял Николая под руку. Они выбрались из
толпы и, не сговариваясь, повернули к крутому волжскому откосу.
- Видели, а? Народ, как всегда, безмолвствует... - усмехнулся Валерьян.
Николай промолчал. У него ухало в висках и перед глазами висела
колеблющаяся вуаль из черных точек и мушек. Очевидно, он здорово перегрелся.
- Так что же это было? - спросил Валерьян. - Мракобесие? Изуверство?
Кто это был - православный батюшка или великий инквизитор?
Николай молчал.
- А впрямь, если рассудить по-православному, то почему непременно
изуверство? Есть и другие слова, например, "святительство". Ведь, согласно
кормчей книге, духовные лица не могут посещать театры и подобные заведения.
Они ведь в старину у нас назывались "позорище". Помните, как наши отцы иереи
при Алексее Михайловиче проклинали и гнали скоморохов. Это мы уж конец -
"последняя у попа жена!" Ну вот, владыка как истый православный пастырь и
благословил священный огонь сей, сошедший с небеси и пожравший соблазн и