"Анатолий Домбровский. Падение к подножью пирамид " - читать интересную книгу автора

контрабандные товары. Теперь этот колодец во избежание несчастного случая
заперт железной решеткой и обложен камнями.
Если смотреть с маяка на юг, можно обнаружить некоторую симметрию
северной части - там тоже стоит строение из камня-плитняка, но уже без
крыши, с проломами вместо окон и дверей. Это бывшая сакля, в которой никто
не жил: лет двенадцать назад ее наскоро соорудили киношники для съемок
какого-то фильма. Разрушили саклю отдыхающие "дикари", чьи таборы пестреют
каждое лето в южной долине.
На западе - море. Оно одно приковывает взгляд человека, поднявшегося
на маяк или стоящего у кромки обрыва. Потому что возникает не всегда
осознаваемое ощущение полета. Нужно лишь не касаться взглядом земли,
открыть лицо ветру и не бояться отраженного света, бьющего в глаза.
Этот мыс и стал последним прибежищем Петра Петровича Лукашевского,
старого морского волка, капитана дальнего плавания, избороздившего на своих
судах не одно море на земном шарике. Да, была одна неприятность - подвели
друзья, - из-за которой его списали на берег и в качестве милости или
утешения отдали ему во владение этот маяк, по ночам светящий из этой
глухомани редким нефтеналивным танкерам да рыбацким сейнерам. Петр Петрович
мог бы, конечно, еще побороться и доказать кому следовало, что с ним
поступили несправедливо, но тут подкатила личная беда - погибли в
авиакатастрофе жена Анна и дочь Мария. Горе раздавило его, обессилило,
лопнул самый главный леер, связывавший его с жизнью. И одиночество стало
желанным, а борьба - бессмысленной. Впрочем, он знал, что мог бы
подняться - тогда ему было только пятьдесят два, он был красив собой,
образован, умен, воспитан. Но не захотел. Роздал имущество, бросил квартиру
в городе и уехал на маяк, загрузив свою машину книгами, холстами и
красками - на чтение книг и занятие живописью прежде у него никогда не
хватало времени.
С той поры прошло уже пять лет. О первых днях и даже месяцах своей
жизни на маяке Петр Петрович помнил плохо, почти ничего. Просто однажды он
вдруг с удивлением обнаружил, что находится здесь, - и как будто прозрел,
будто после долгого беспамятства или сна к нему возвратилось сознание,
словно он отсутствовал, и вот - снова есть, существует, но уже в иной точке
пространства, в ином времени, и сам те перь - иной. Это чувство мгновенного
воскрешения было таким неожиданным и новым, что Петру Петровичу
понадобилось какое-то время,. чтобы свыкнуться с окружающей обстановкой,
поверить в ее реальность и принять, как должное. Чувство было странным, но
не пугающим. Напротив, Петр Петрович испытал даже облегчение, тихую
радость: опять ощутил себя, увидел свет, землю, море. Ему понравилась его
новая квартира - две комнаты в верхнем, втором, этаже - с окнами на все
четыре стороны и белая, изящная, как ионическая колонна, башня маяка.
Понравился просторный двор, обнесенный высокой каменной оградой, по которой
прогуливались куры и цесарки - предмет каждодневных забот Александрины,
жены техника Полудина. Александрину и Полудина Петр Петрович тогда тоже
увидел словно впервые, вгляделся в их молодые лица, отметил про себя, что
оба они довольно симпатичны, и с некоторым смущением вспомнил, с какой
неохотой почему бы это? - взял их на маяк: должно быть, противился
вторжению в свое одиночество. В дни его про зрения, или воскрешения, они
тоже поняли, как вдруг изменилось отношение к ним, тихо ликовали и были
внимательны к нему, как никогда прежде: пригласили в свой дом - включенный