"Юрий Дольд-Михайлик. У Черных рыцарей" - читать интересную книгу автора

Под утро даерь камеры, скрипя, отворилась. Григорий быстро поднялся.
Для раздатчика суррогатного кофе и эрзацхлеба слишком рано. Неужто?..
Но порог перешагнул не тюремщик с конвоем, не поп, на появление
которого можно было рассчитывать перед расстрелом, а элегантный господин, и
камера тотчас наполнилась ароматом туалетного мыла и духов. В тусклом свете
красноватой лампочки, горевшей под потолком, залоснилась гладкая прическа с
безукоризненным пробором, заблестели стеклышки старомодного пенсне на сухом,
с горбинкой, носу.
- Простите за вторжение, - проговорил господин так, словно находился не
в камере смертника, а в светском салоне, - и разрешите представиться:
здешний врач.
- Очень сожалею, но медицинской помощи мне не потребуется, так что...
Григорий продолжал стоять, надеясь, что непрошеный посетитель тотчас
уйдет. Но тот, сняв пенсне, подул на стеклышки и принялся старательно
протирать их, очевидно готовясь к осмотру и длинному разговору.
- Повторяю, вы напрасно беспокоитесь. Очень вам благодарен, но я хотел
бы остаться один, - уже нетерпеливо сказал Григорий.
- Понимаю, понимаю и ваше возбуждение и ваше раздражение! Это так
естественно... Мне не хочется быть навязчивым, но поверьте, не только
обязанности официального тюремного врача привели меня сюда.
- Тогда что еще?
- Разрешите сесть?
- А я имею право не разрешить?
- Так, так, ирония, бравада... Мы все прибегаем к ним в трудную минуту
жизни...
- Господин доктор, минут у меня осталось в обрез. Напоминаю вам об
этом.
- Я долго не задержу вас, и вы не пожалеете, что выслушали меня.
- Ну, что ж... - Григорий устало опустился на койку и вздохнул. -
Говорите, и чем короче, тем лучше.
- Хочу сразу же предупредить, что я пришел как друг. Вы удивлены, но
это именно так.
Григорию показалось, что его сильно толкнули в грудь сердце бешено
заколотилось. Неужели появился шанс на спасение? А что, если это новая игра,
попытка сломить его волю перед расстрелом, вывести из равновесия? Любой
ценой надо сдержаться, не выдать волнения!
- Странно. Меня вы не знаете, быть посредником между мной и еще кем-то
не можете - ведь у меня здесь нет ни одного близкого человека.
Следовательно...
- Простите, а герр Кронне?
- Кронне? - в голосе Григория прозвучало искреннее удивление.
- Да, именно он попросил меня передать его глубокое сожаление по поводу
того, что произошло. Он испробовал все возможности вам помочь, но оказался
бессилен - с такой быстротой закружилась эта чертова мельница правосудия. И
теперь он жаждет...
- Откуда ему все известно?
Вопрос словно повис в воздухе. Сокрушенно покачивая головой, врач сунул
руку в карман, долго шарил там и, наконец, вытащил свернутый листок. Словно
колеблясь, развернул его: даже в полутьме можно было разглядеть набранный
готическим шрифтом заголовок газеты-листовки, которую вот уже две недели как