"Елена Долгова. Сфера Маальфаса " - читать интересную книгу автора

людей. Субстанция, слагавшая существо, вяло перетекала мутными струями, но
не блестела, а, напротив, поглощала сполохи огня.

Ближе к утру погас свет в щелях сарая, тихо, не скрипя, открылась
дверь, исчезли, растворились в поредевшем тумане безликие серые силуэты.

(Из уцелевшего фрагмента "Иронических анналов",
рукописи неизвестного автора)

"Однажды юный ученик спросил своего почтенного учителя, лучшего (в те
времена) хрониста Церена, Агриппу Грамматика: верит ли тот в реальность
шабаша? Хронист (будучи мучим жесточайшим из похмелий, доступных ученым)
ответил - верю. Спрошенный же повторно - без лишних слов ударил
вопрошающего перстом в лоб. Позже, оставшись в одиночестве, записал (не для
других - для себя): "Люди порочные либо легкомысленные охотно верят в
существование дьявола. Ибо тот охотно соглашается с любым деянием,
приписываемым ему".

Глава 4
ДВА КИНЖАЛА, КОТОРЫЕ НЕ ИМЕЮТ ОТНОШЕНИЯ ДРУГ К ДРУГУ

(Империя, Пещеры, 30 сентября - 3 октября 6999 года от Сотворения

Мира)

"Не устраняйте своих клинков от крови, покрывая их олифой. Жидкость
сия дурная - она придает железу безобразный вид и приносит мало пользы".
Старинный трактат о холодном оружии

Нора Виттенштайн, девица благородной баронской крови, рассматривала
потолок. Потолок был любопытный, не деревянный и не окрашенный, без изящных
росписей, но и не похожий на прокопченные дубовые балки. Он был серый,
неровный и потрескавшийся, с пятнами копоти, сделанный, по-видимому, из
единого камня. Голова болела, поворачивать ее было мучительно, все вокруг
покрывала сероватая дымка. Алиенора не помнила, как попала сюда, смутно,
как кошмар, помнила бой на тропе меж холмов, бегство, укрытие в пещере,
приближение врага, собственную панику и ужас, и больше ничего.
Комната, в которой она лежала, была полутемной, окон не оказалось,
сумрак слегка рассеивал свет, похожий на свет масляной лампы. Лампа стояла
где-то неподалеку, но повернуть голову так, чтобы увидеть ее, не
получалось. Спину сквозь дыру в порванном платье царапала жесткая
подстилка, кажется, сплетенная из камыша. Алиенора попыталась встать,
опираясь на онемевшие руки, но тут же упала обратно, сердце отчаянно
заколотилось от страха. Руки оказались связанными за спиной. Она чуть-чуть
повернулась на бок, ножен от кинжала на поясе не было, хотя чем бы ей
помогли пустые ножны? Ужас увеличился многократно, когда Алиенора
припомнила, где остался ее охотничий кинжал. Враги наверняка обозлены
гибелью сообщников, ее оставили в живых, чтобы не торопясь предать особо
утонченным страданиям, и ждать теперь больше нечего, кроме бесчестья,
мучений и невероятно жестокой смерти.