"Елена Долгова. Сфера Маальфаса " - читать интересную книгу автора

в распахнутую дверь шуты. В углу зала тихо вышел из-за гобелена и
направился к выходу Дитмар.
Через два часа, когда последний свет вечера уже перестал сочиться
сквозь мелкие стекла окон, шум наполовину утих и гости погрузились в ту
странную задумчивость, которой иногда кончаются веселые застолья. По обычаю
присутствующие на пиру императорские борзые, с густой волнистой шерстью,
изящно изогнутые, насытясь щедрыми подачками, лежали в углу зала,
рассматривая веселящийся цвет знати красивыми грустными глазами.
Расступились слуги, вперед вышел менестрель, поклонился императорской чете
и запел, сопровождая пение заунывной игрой на лютне:

Я шел дорогою чужой
В далекой стороне.
В ночи без звезд твои глаза
Как солнце были мне.
Зеленых в небе нет светил,
Но трудною порой
Свет изумрудных глаз твоих
Хранил мой путь домой.
И если спросят у меня -
Уйдет ли мир во тьму
Иль смерть погасит изумруд -
Я мира не приму.
Пусть гаснут звезды и луна
И камень станет - прах.
Милее света высших сфер
Огонь в твоих глазах.

Прогудел и оборвался последний аккорд. Несколько мгновений, пока магия
песни не рассеялась, молчали, задумавшись, рыцари и дамы. Красивая песня,
но есть в ней едва заметный оттенок ереси. Стряхнув мимолетную грусть,
подняли кубки, рассмеялись, кто-то, изменив голос, громко выкрикнул
рискованную шутку. Худощавая бледная дама в туго затянутом платье
возмущенно подняла тонко выщипанную бровь. На ее бледных скулах внезапно
выступил кирпичный румянец. Смех усилился. Через минуту всеобщее внимание
уже занимал пожилой рыцарь, усыпленный то ли вином, то ли песней
менестреля. Герой раскатисто храпел. Кое-кто немедленно побожился, что этот
престарелый воин служил еще деду Гизельгера.
Праздник продолжался, и ничего не предвещало нарушения обычного хода
событий. Неподалеку, но и не очень близко от императорского кресла, за
столом, уставленном кубками, пристроилось двое молодых людей - едва ли хоть
один из них миновал порог двадцатилетия. Они невесело переговаривались
вполголоса, не обращая внимания на грубые шутки, время от времени разговор,
казалось, собирался перейти в ссору. Не замеченный никем спор утих,
сменившись угрюмым молчанием. Еще через минуту младший из собеседников
внезапно выкрикнул что-то сорвавшимся голосом, вскочил из-за стола и
бросился в сторону императорского кресла.
Никто не успел поднять руки. Блеснул мгновенно выхваченный из складок
одежды кинжал. В ту же секунду на плечах товарища, пытаясь перехватить
вооруженную руку, повис сосед по столу, чуть постарше.