"Елена Долгова. Сфера Маальфаса " - читать интересную книгу автора

чаек повернулась в сторону императора и непочтительно уставилась на него
характерным для этих птиц почти осмысленно суровым взглядом.
Что ж, случившееся случилось, и сейчас не стоит ломать голову над
причинами. Для их исследования найдется время потом, когда непосредственная
опасность минует, будет отражена, а иначе нет смысла в ходе вещей, а
великая Империя - не более чем кучка песка на пустынном берегу, смываемая
приливом.

Горели факелы. Праздник, устраиваемый накануне дня святого Регинвальда
при дворе супруги императора, был в самом разгаре.
Красноватый свет огня еще смешивался с последними, мягкими отблесками
солнца, клонящегося к закату.
Толстые стены наглухо отгородили стылое осеннее море. Лангерташ, такой
суровый с виду, внутри местами был роскошен. Матово блестело дерево полов в
пиршественной зале, стрельчатые окна пропускали достаточно розоватого
вечернего света, в отделке стен, нарядах тоже преобладали красноватые тона.
По периметру зала расставили длинные столы, покрыли их вышитыми белыми
скатертями. На возвышении восседала императрица Ютта, в пурпурном платье,
горностаях и шапочке из золотой парчи. Жена императора давно утратила
девичью стройность стана, зато приобрела двойной подбородок, оплывшее тело
и едва заметную одышку, которая год от года усиливалась. Лишь кожа лба и
плеч Ютты по-прежнему оставалась бледно-розовой и нежной, как воск.
На балконе, почти под сводом зала, устроились музыканты с трубами,
резкие, пронзительные звуки заставляли дрожать огоньки свечей. Гости еще
пытались сохранять относительно благопристойный вид, но уже успели
достаточно захмелеть - остроты так и сыпались градом. Мужчины не слишком
стеснялись дам, а дам не смущали долетающие до их нежных ушек откровенные
шутки. Приглашенные на императорский пир обязаны одеваться со всей
доступной высшему сословию Империи роскошью. Посреди нагретого каминами
зала женщины задыхались в туго зашнурованных платьях с высокой талией, с
высоких шапочек спускались, трепеща, бесценные, почти невидимые вуали,
рыцари щеголяли остроконечными башмаками и роскошными жакетами. Слуги
разносили еду на чеканных золотых блюдах - наглядная демонстрация
неоскудения имперской казны. Стайка лилипутов перебрасывалась погремушками
и фехтовала на деревянных мечах.
Традиционная драка шутов быстро закончилась - кто-то из
высокопоставленных гостей, получив гулкий удар бычьим пузырем по затылку,
втихомолку дал старшему лакею монету, и визгливую ватагу вытолкали за
двери.
Императрица, полуопустив отекшие веки, не обращала внимания на эти
суетные развлечения, лишь иногда коротко обращаясь к первой придворной
даме. Щеки Ютты разрумянились более обычного.
Этикет не был суров - переевшие и перепившие гости без смущения
вставали, выходили, возвращались, таким образом, беспорядок к концу вечера
постепенно, но неуклонно возрастал. В суете никто не обращал внимания на
двух мужчин, уединившихся в нише, полускрытой свисавшими со стен
гобеленами. Впрочем, причиной уединения были отнюдь не осуждаемые церковью
порочные наклонности. Беседовали двое высших - сановник Империи, член
императорского совета, граф Дитмар Рогендорф и принц Гаген, сын императора
Гизельгера. Наследник короны Церена - близорукий полноватый юноша