"Юрий Долгушин. Генератор чудес " - читать интересную книгу автора

нет. В углу - простая железная кровать, покрытая одеялом так, что край его
безукоризненно параллелен полу. Рядом высокая, почти до потолка, этажерка,
плотно забитая книгами. Дальше целых три стола: один - слесарный, с тисками
и инструментами, оставленными в рабочем беспорядке; на другом - химия:
пробирки, колбы, реактивы; третий занят коротковолновой установкой. Вся
стена над этим столом покрыта "куэсель-карточками" почти из всех стран
земного шара.
Все пространство под столами, подоконник, полки на стенах заняты
непонятными электроаппаратами, аккумуляторами и всяким радиолюбительским
хозяйством. Провода тянутся через комнату, ползут по стенам, выскальзывают
наружу через маленькие дырочки в оконных рамах.
Есть таинственные науки - френология, графология, хиромантия, которые
будто бы позволяют по форме головы, чертам лица, линиям ладони, почерку
узнавать характер человека, его склонности, занятия. Но ничто так не
разоблачает человека, как его жилище. Молчаливые предметы подробно
рассказывают о своем хозяине, - надо только уметь их понимать. И знают они
больше, чем иной раз знает о себе сам хозяин.
Но тут, пожалуй, и Шерлок Холмс встал бы втупик.
Радиолюбитель-коротковолновик - это несомненно, поэтому понятен и слесарный
стол. Но химия? А эти "зеленые насаждения" в микроскопических вазончиках на
подоконнике и прорастающие семена на фильтровальной бумаге? А миниатюрные
клеточки, одна на другой, с какими-то крупными насекомыми? Наконец, книги.
Книги могли запутать больше всего. Коллекция старинных философских
трактатов, монографии о маркшейдерском искусстве... и чае, томы Энгельса,
Дарвина, новейшие труды биологов и физиков, Гоголь, Шекспир, - кому могла
принадлежать такая пестрая библиотека?
Ровно в три часа на столе, который выполнял и роль письменного,
задребезжал телефон. Как только звонок прекратился, в ящичке, примыкающем к
телефонному аппарату, послышалось едва уловимое гудение: работал механизм,
крутились какие-то невидимые колесики. Телефонная трубка вдруг слегка
поднялась на своих рогульках, и в ящичке раздался голос:
- Квартира инженера Тунгусова. Кто говорит? Три секунды молчания.
Потом голос произнес:
- С вами говорит автомат. Тунгусова нет дома: он будет в семь часов.
Скажите, что ему передать?
Маленькая пауза.
- Хорошо. Это все?
Трубка, щелкнув, легла на свое место.


* * *

В холодном вестибюле того же дома ждали три человека с портфелями.
Двое уныло курили, не решаясь сесть на пыльный подоконник; третий, высокий,
одетый по последней моде, с фальшивыми квадратными плечами, торчащими
из-под тяжелого меха воротника, непрестанно и суетливо бегал по вестибюлю.
- Видите ли, - рявкал он резким баритоном, - в таких случаях самое
главное - определить, жулик или нет. Политическая задача! И, между нами,
тут дело не в научном анализе. Наука - дело канительное, часто спорное.
Разные там школы, течения... А жулья развелось среди этих изобретателей,