"Станислав Долецкий. Мысли в пути " - читать интересную книгу автора

зависит от правильности и тщательности последующего лечения.
Моральное право на операцию хирург получает не только потому, что он в
деталях изучил ее ход или обладает ловкими пальцами. Все зависит от того,
как он сумеет подготовить больного, определить показания к операции в
конкретной обстановке (специализированная клиническая или общехирургическая
районная больница), хорошо ассистировать, а главное - благополучно довести
ребенка до выписки. В это понятие входит знание всех послеоперационных
осложнений, способность их предупредить и рано диагностировать, оказать
экстренную помощь. Сведения эти самым скрупулезным образом передают
дежурным палатным сестрам, что непосредственно входит в обязанности
лечащего врача. Трагические ситуации совершенно стандартно возникали в
случаях, когда лечащий врач пренебрегал своими обязанностями, сам
литературу не изучал, персонал не инструктировал, а ведущему хирургу, по
естественным причинам, ничего не говорил.
Как-то ребенку после операции было назначено постепенное, на
протяжении суток, вливание жидкости. Лечащий врач аккуратно записал в
историю болезни дозу раствора, но не указал темпа вливания. Молодая сестра
не была осведомлена об опасности, и уже к середине дня ребенок получил
полностью всю порцию. Состояние его ухудшилось. Хорошо, что во время
вечернего обхода опытный хирург быстро во всем разобрался и принял
соответствующие меры. Лечащий врач был строго наказан.
Иногда мы забываем о необходимости вызывать в больных или их родителях
чувство уважения к себе. Прекрасно написано у Гиппократа о внешнем облике
врача, который должен быть спокоен и приветлив, скромно и хорошо одет и пр.
Ведь пациент испытывает сомнение, видя чрезмерно молчаливого или чрезмерно
болтливого доктора, одетого ультрамодно или безвкусно и небрежно. У меня
создается впечатление, что, несмотря на прогресс науки и новые мощные
лекарственные средства (антибиотики, гормональные препараты и др.),
современные медики порой помогают больному меньше, чем наши предшественники
лет 30 - 50 назад. Внимание к человеку, индивидуальная забота,
неторопливость - все это внушало доверие к советам врача и мобилизовывало
внутренние ресурсы больного, его волю, силы, а поэтому зачастую приводило к
значительному успеху.
Это одна сторона вопроса. А другая - отношение к молодому ординатору в
коллективе. Если он добросовестно и четко выполняет свои обязанности, все,
начиная с младшего персонала, думают одинаково: "Ему можно верить". Значит,
все будет им сделано хорошо. О неясном или непонятном он спросит. Запишет
аккуратно и именно то, что было на самом деле. И многое другое. К
сожалению, бывает и наоборот. Есть врачи, которым не верят или, в лучшем
случае, не доверяют. Почему-то прямо о таких людях говорить не принято. А
зря!
Странно, но мысль о доверии или недоверии из подсознательного
отношения к человеку в практической работе часто перерастает в отчетливую и
жесткую характеристику, которую коллектив дает врачу, особенно когда речь
идет об ответственных процедурах: "Нет, Сидорову не нужно этого поручать,
не потянет". И дело не в том, что Сидоров недостаточно умен или
безграмотен. Имеется в виду именно такой склад характера человека, при
котором на него нельзя положиться.
На фронте в нашем госпитале работал доктор - высокий, полный, красивый
блондин. Он соглашался выполнить любое распоряжение, сопровождая согласие