"Хаймито фон Додерер. Под черными звездами [H]" - читать интересную книгу автора

Мимо меня проходил Эгон фон Х. Я поднялся, взял его под руку, и мы
вместе пошли по комнатам. Я не хотел здесь и сейчас говорить с ним о
Гринго, хотел это сделать как-нибудь в другой раз. Он ведь был тоже из
тех, кто неизменно оставался в Вене, как и супруги Гринго. О других - за
исключением Альбрехта - этого никогда нельзя было сказать с уверенностью.
И о нашей "приемной комиссии" тоже. На военной службе тебя пересылают,
словно почтовый пакет, таков уж мудрый обычай. Капитан медицинской службы
доктор Е. полтора месяца спустя, если начинать отсчет с этого дня, был уже
на Восточном фронте. К счастью, его "подводная лодка" в то время плыла уже
по волнам Атлантического океана. Эгон был морским офицером запаса,
мичманом, еще с первой мировой войны. Но одна из его бабушек оказалась
еврейкой, другой вопрос, только ли по документам или это был
действительный факт, установленный путем длительных розысков. Офицер
запаса не мог быть понижен в звании при переходе на действительную службу,
а значит, Эгон и вовсе не мог быть призван. Потому что с эдакой бабушкой
он - по мнению командования - вообще не годился в офицеры (и оставался на
своем гражданском посту управляющего конторой на прокатном заводе).
Мы заметили, что комнаты опустели и все снова собрались вокруг четы
Гринго - так сказать, чтобы попить свежей крови. Помпезная дама тоже была
здесь.
- Такая степень неведения, - сказал Эгон, и я тут же понял, о ком он
говорит, - если можно так выразиться, бризантный снаряд. Это ведь образец
для других. Если он вдруг окажется несостоятельным, наступит конец света.
Они должны бы выжить, уцелеть.
- А почему бы им не уцелеть? Кто их тронет? - Таков был мои глупый
ответ.


На другой день к вечеру широкие коридоры института наполнились гулом.
Прибыла новая партия кандидатов, среди них и взрослые уже парни, которых
вскоре должны были призвать в армию. Всего примерно человек сорок, а
значит, каждый из шести экзаменаторов получал на свою долю не меньше
полдюжины, чтобы "прощупать их по всем линиям" - в классе (выслушать
ученнейшие доклады про древних германцев и на близкие темы), в
физкультурном зале и в своем кабинете; каждая группа оставалась наедине со
своим экзаменатором. При таком наплыве кандидатов (они прибывали иной раз
и по одному, так как не всегда удавалось собрать всех вместе) наш майор,
живший тут же в доме, волей-неволей брал на себя, так сказать, роль
коменданта и при поддержке двух обер-фельдфебелей помоложе (в гражданской
жизни штудиенратов с кандидатской степенью) и одного унтер-офицера
управлялся с этой оравой. (Двум вышеназванным оберфельдфебелям вменялось в
обязанность проверять письменные работы кандидатов и выставлять за них
отметки.) Голос майора раздавался и отдавался во всех коридорах, звучал он
приветливо. Майор умел обращаться с молодыми людьми и усмирять шум и
беспорядок в столовой и спальнях.
На следующее утро ровно в восемь я был уже на месте. Личные дела
экзаменующихся лежали на моем письменном столе. Я, впрочем, давно перестал
ожидать чего-то особенного или сугубо индивидуального от каждого новичка.
В большинстве из них трудно было угадать будущую личность ("насколько об