"Хаймито фон Додерер. Под черными звездами [H]" - читать интересную книгу автора

мясниками, - и с утра до вечера хлопотал по их делам. Даже тогда, в 1943
году, что говорит о многом. Да, этот юрист был гражданином правового
государства, и вместе с ним он, по сути, потерял почву под ногами.
Впрочем, как и все мы, собиравшиеся у него по вечерам. Но он был
мастером держаться на поверхности (что же касается меня, то я все больше
овладевал мастерством жить в аду как дома).
Как вообще нам тогда еще удавалось вставать по утрам с постели,
вставать все снова и снова?.. Как проделывали мы это, подхваченные и
влекомые широким потоком бессмыслицы, хотя видели все и понимали, но тем
хуже! Правда, только оно, это понимание, и дало нам в конечном счете силы
все пережить, в то время как другие, гораздо лучшие, чем мы, были
поглощены бездной. Война, проявившая глубокий разлад в тоталитарном
государственном строе, воспринималась каждым здравомыслящим человеком с
самого начала как проигранная, но это как раз и было залогом нашего
возвращения из кровавой обескровленности к истинной жизни. Да, то, что
происходило, все еще носило имя "войны", для всех нас привычное, хотя и
ставшее ложным, - однако мы знали, что на самом деле это последний
заключительный акт великой фантасмагории безумия, безумия в самом
буквальном смысле этого слова. Скованные пустотой, под игом каждодневных
событий и фактов, которые немыслимо пережить, а дай бог хоть как-нибудь
переждать и выжить, мы словно стояли над головокружительной бездной, и не
за что было ухватиться, не на что опереться. Неизбежным следствием этого
явилась целая вереница эксцессов, circulus vitiosus [порочный круг (лат.)]
которых не прерывался и в которых даже самые разумные и мужественные из
нас принимали участие. Ибо и они нуждались в наркозе.


Мы "экзаменовали" тогда еще целой комиссией, причем сидели все вместе,
за одним столом в виде буквы Т: командир - полковник В., возле него еще
один полковник, потом два подполковника, майор и два капитана. Я, как
самый молодой и младший по званию, - слева поодаль. Экзаменующиеся - перед
нами, в классе. Здание это принадлежало раньше учительствующим монахам -
конгрегации, посвятившей себя преподаванию, - им оно принадлежит и теперь.
Недорослям предлагалось сделать своим товарищам доклад на свободную
тему, всего на четверть часа, и за это короткое время вопрос в общих
чертах был обычно решен. Сама по себе метода неглупая, ибо давала
возможность увидеть, как человек стоит и ходит, как говорит,
жестикулирует, вообще как держится и что собой представляет и, наконец,
что он знает (последнее, впрочем, менее существенно). Тот же, кто был к
тому способен и склонен, мог разглядеть и больше.
Особое предпочтение при выборе темы отдавалось древним германцам, хотя
не известно, все ли питали к ней особое пристрастие. Один из
экзаменующихся, обрисовав в общем виде свободный общинный уклад древних
германцев (о примитивном коммунизме в древнегерманской деревне, где дворы
и угодья что ни год переходили от одного к другому, он умолчал), вскоре
перескочил на Карла Великого (которому при этом сильно не поздоровилось),
и здесь уже речь пошла о крепостных крестьянах.
Полковник, сидевший на правом крыле стола и, конечно, заметивший пробел
в докладе, слегка наклонился вперед и через стол поглядел на меня.
- Ты сказал, - заметил я экзаменующемуся (это был парнишка из