"Э.Л.Доктороу. Всемирная выставка" - читать интересную книгу авторарассказывать нам обо всех тех отелях и ресторанах, где когда-то играл.
- В "Амбассадоре" мы должны были играть две недели, - говорил он, - а оставались целых тринадцать! Голос у него был пронзительный, гортанный. Теперь я страшился даже взгляд на него поднять. Но у него были те же грустные голубые глаза, что у всех моих родственников по материнской линии, правда не такие большие и ближе посажены, чем у мамы или бабушки. Еще у него был двойной подбородок и основательно редеющие волосы, тщательно зачесанные набок, чтобы скрыть лысину. При этом нос красный, картошкой. И улыбка, выдающая отсутствие нескольких зубов. Я потрогал бархат пальцами. - Это, ребятки, вам, - сказал дядюшка. - А вам что, не нужно? - спросил Дональд. - Не-е, берите. Занятный сувенирчик на память о добрых старых временах. Мы поблагодарили. Он сделал шаг к двери. - А вы, кстати, знаете, какой оркестр первым передавали по радио? - Билли Вина? - догадался Дональд. - Точно. Станция "Дабл ю-ар-пи-кей", в Питтсбурге, год одна тысяча девятьсот двадцать второй. Каким образом дядюшка Билли лишился своего оркестра, так и осталось для меня неясным, но дело, похоже, было в жуликоватом менеджере, равно как и в собственной дядюшкиной неспособности к бизнесу. В последовавшие годы он кем только не работал. К укладу нашего дома он приспособился довольно легко - недели через две уже казалось, будто он всегда жил с нами. Это был добрый и порядочный человек. Мать с благодарностью принимала его помощь в отношении рада его видеть, но вместе с тем частенько плакала, качая головой, дескать, какой он стал бедный. - Мама, - говорил он. - Ты, главное, не беспокойся. Есть у меня еще покуда парочка тузов в рукаве. Тем временем он работал в музыкальном магазине моего отца, в центре города, в здании Манежа на Шестой авеню. Каждый день они вместе шли к метро. По замыслу отца Билли должен был привлечь в лавку покупателей. Ведь кое-кто из них, возможно, даже помнит еще его имя! Жалованье ему назначили не бог весть какое, но он мог подработать за счет комиссионных, если удастся продать что-нибудь крупное. Дядюшка Билли был благодарен. Образованием он не блистал и с великим уважением взирал на книги в доме моих родителей. Однажды я видел, как он взял какую-то книжку, взвесил на руке, перелистнул страницы и, положив на место, улыбнулся и покачал головой. Когда отец заводил с ним разговоры о политике или истории, он чувствовал себя польщенным. - Дэйв, - говорил он. - Тебе бы профессором быть. - Ну, спасибо, Вилли, - отвечал отец. Я заметил, что и отец, и мать называли дядюшку попеременно то Билли, то Вилли, как будто это и вовсе одно и то же. Впоследствии я уяснил, что девичья фамилия моей матери была Левин. Так что Билли Вин это был Вилли Левин. Разобравшись с этим, я стал всегда называть его дядюшка Вилли. Дядюшка Вилли показывал нам фокусы, и мне особенно запомнился один, мой любимый, который ему очень здорово удавался. Он становился в дверях моей комнаты и делал так, что казалось, будто рука, принадлежащая кому-то другому, кого просто не видно, хватает его за горло и пытается утащить |
|
|