"Е.Л.Доктороу. Билли Батгейт" - читать интересную книгу автора

который еще не открыли, было около девяти утра, Бродвей был свеж, только что
открылись газетные киоски, стали появляться продавцы булочек с сосисками и
колы, открылись и несколько магазинчиков, торгующих миниатюрными свинцовыми
статуэтками Свободы. На втором этаже здания, через 42-ую улицу был
танцевальный зал, большое окно открылось и кто-то заиграл на пианино. Здесь
сейчас был местный Бродвей, его исконные обитатели, те, кто появлялся в
утренние часы, до открытия баров и магазинов, те, кто жил над кинозалами,
те, кто выводил на прогулку своих псов, чтобы заодно купить газету и бутылку
молока. Разносчики булок спешили с тележками из пекарен в булочные, фургоны
развозили туши говядины, ражие молодцы вынимали их из передвижных
холодильников и бросали на роликовые скаты в подвалы ресторанов. Я смотрел,
наблюдал и заметил дворника с метлой и белой летней кепкой с оранжевым
козырьком, он чистил улицу от конского навоза, обрывков газет и прочего,
накопившегося за ночь мусора. Широкой лопатой сгребал все в кучки и
забрасывал в бачок на тележке, совсем как домохозяйка на кухне.
Спустя какое-то время прошла поливальная машина и улица заблестела как
свежесмазанная сковородка - я тут же заметил, что на углу с 70-ой улицей
зажглись цепи огней над входом в театр Льюиса. Слепило солнце и прочитать
бегущую строку новостей вокруг здания "Таймс" было тяжело. Черный "Шевроле"
подъехал еще раз, мистер Берман на этот раз взглянул на меня и я
забеспокоился, быстро оглядев улицу. Но движение машин было самым обычным и
люди вокруг шли по своим делам. Обычные люди по обычным делам. Какой-то
человек в костюме и галстуке подошел к углу и поставил ящик с яблоками на
асфальт, сверху табличка - "Яблоко - 5 центов". Утро, как утро, подумал я
еще раз, может их интересует окно позади меня, где Джек Дэмпси был снят
прямо на ринге в Маниле. Рядом висели фото поменьше, где другие боксерские
знаменитости трясли руки кому-то еще, но потом мой взгляд в зеркальном
отображении ресторанного стекла уперся в противоположное здание. Я
повернулся. Из окна пятого этажа вылезал мужчина с ведерком и губкой для
мытья окон, его пояс был прикреплен к крючьям, вбитым в стену рядом с окном.
Он повис и начал работать: намылил окно. Вскоре я увидел еще одного мужчину,
этажом ниже, который прикрепил себя к крючьям точно так же, и тоже собирался
приступать к работе. Я понаблюдал за ними и почему-то мне стало ясно, что
именно за ними меня и приставили смотреть. За мойщиками окон. На тротуаре,
под ними, появился знак "А", предупреждающий прохожих, что сверху идут
работы. Этот же знак был на эмблеме их профсоюза. Я пересек Бродвей и встал
на юго-западный угол 49-ой улицы и 7-го авеню, поднял голову выше и заметил,
что от двух балконов, почти под самой крышей, тянулись вниз тросы и, где-то
на высоте 15-го этажа, висела подвесная корзина с еще двумя рабочими. Там,
под крышей, окна были громадными, им не удалось бы помыть их, используя
крючья в стенах. Вот эта корзина внезапно накренилась, трос с одной стороны
лопнул, взлетая как бич к самой лебедке, мужчины нелепо взмахнули руками и
съехали по корзине в сторону. Один из них не сумел зацепиться и ухнул вниз
прямо на тротуар. Не помню, кричал ли я, видел ли кто или слышал
случившееся, но когда мойщик еще летел вниз, за несколько секунд до смерти,
вся улица знала, что случилось. Машины резко тормозили, одна за другой,
будто связанные общей цепью. Раздался визг тормозов, он как бы предупредил
пешеходов во всем квартале, что случилась катастрофа, будто нормальная
работа, о которой все знали, резко прекратилась и люди об этом узнали
моментально. Тело мойщика, у самой земли принявшее горизонтальное положение,