"Виктор Доценко. Биография отца Бешеного " - читать интересную книгу автора

- Сама? - переспросил он, его взгляд упал на испачканную грязью
подножку.
- Некоторым... я помог, - сознался я, и слезы брызнули из глаз.
- И что же ты собрался с ними делать? В море отпустить? - спросил он,
чтобы успокоить меня.
- Нет! - воскликнул я, перестав плакать. - Мамке отнести хотел, чтобы
она уху сварила и пожарила еще... - ответил я и тихо прошептал. - Больно
есть хочется, а у вас ее вон сколько... полный кузов... Много...
- Много... - то ли усмехаясь, то ли соглашаясь со мной, сказал шофер и
как-то ласково погладил меня по голове, а потом весело воскликнул: - Что с
воза упало, то и пропало! Забирай, пацан, что упало, и жми домой, к мамке,
лопай рыбку! - Он распахнул кабину и хотел забраться туда, но остановился и
взмахнул рукой. - Пропадай моя телега - все четыре колеса! - пропел он и
стал собирать рыбу из грязи в мой мешок, потом, оценивающе взвесив его в
руке, добавил еще несколько штук. - Донесешь? - спросил он, взваливая едва
ли не полмешка рыбы на мои плечи.
- Это все нам? - растерялся я от такого неожиданного подарка.
- Вам, вам! Ешь, дорогой, и дядю Мишу вспоминай... Не тяжело тебе?
- Своя ноша не тянет! - ответил я услышанной от кого-то поговоркой. -
Спасибо вам большое, дядя Миша! - Растроганный, я даже поклонился ему и
долго смотрел вслед уехавшей машине.
Забыв и про тяжесть на плечах, и про дождь, и про неудобные сапоги, я
быстро зашагал к дому...
Родители, увидев такое рыбное изобилие, встревожились, но когда я все
честно объяснил, мама вдруг прослезилась и сказала:
- Добрый человек тебе попался, Витюша... Дай Бог ему здоровья...
Второй поход за рыбой был вполне осмысленным воровством. Он был в
следующее лето. Вышло так, что вся наша семья просто голодала, и самой
лучшей пищей был жмых, который мы с Серегой таскали с колхозной фермы. Жмых,
кто не знает, это спрессованная в плитки масса, которая остается от семечек
после отжима подсолнечного масла.
Однажды, когда стало совсем невтерпеж и кишка кишке кукиш показывала, я
решил снова пойти к проходной рыбозавода, чтобы попытаться раздобыть рыбы.
Сережке я ничего не сказал, чтобы не подвергать его опасности быть
пойманным: решил, если план удастся, то поделюсь с ним.
День стоял такой жаркий, что трудно было дышать - казалось, воздух
просто раскален. Чтобы не привлекать к себе внимания, я не взял никакого
мешка. На этот раз операция удалась на славу, и меня никто не поймал, а
бегал к проходной я раз пять и всякий раз возвращался с двумя-тремя рыбинами
за пазухой. Чтобы не терять времени на пробежку почти через весь барак -
наша комната была предпоследней, - я бросал рыбу за входную дверь и снова
бежал на промысел.
Гордясь содеянным по завершении операции, я вызвал Серегу, который,
подойдя ко мне, скривил рожу.
- Чего это от тебя так рыбой воняет? - спросил он, а я молча подхватил
его под руку и потащил к выходу.
- Семь забирай себе, а восемь - нам! - деловито проговорил я, вволю
насмотревшись на удивленное лицо приятеля.
Тетя Полина, мама Сереги, была на больничном и от радости всплеснула
руками, когда мы с приятелем внесли в их комнату рыбу. Услышав рассказ