"Виктор Доценко, Федор Бутырский. Черный трибунал " - читать интересную книгу автора

комнаты. Вернулся, затягивая на себе пояс махрового халата, небрежно
бросил на журнальный столик пятьдесят долларов и сказал девушке:
- Ну что. Вера, считай, десять баксов из них ты уже заработала. Но
тебе надо сильно постараться, чтобы я не пожалел об этих денежках.
Рабоче-крестьянская поза - это мне не очень интересно. Ты еще хоть
что-нибудь умеешь? Минет грамотно делаешь?
- Ты что, Артурик, - Вера сделала изумленные глаза. - Не знаю, как у
вас в Москве, а у нас порядочные девушки этим не занимаются. Я ж тебе
говорила: я не проститутка какая-нибудь...
- Вер, кончай дурака валять. Надо - значит, научишься. Вот и учись.
Сама знаешь, пятьдесят баксов на улице не валяются...
Видимо, последний аргумент оказался для девушки самым весомым. Артур
встал перед ней, распахнул халат, и она, сидя на краю кровати, безропотно
взяла в рот толстую плоть, испуганно поглядывая снизу вверх. И стала
медленно причмокивать. Слишком медленно - недовольный Артур схватил ее за
волосы и начал быстрыми уверенными движениями посылать ей своего приятеля
глубоко в рот.
Вера задыхалась с непривычки. Когда мужчина выплеснул в ее горло
горячую струю спермы, она чуть не подавилась, по щекам у нее потекли
слезы. Ее партнер замер, все еще не отпуская ее волос, застонал от
удовольствия, на лице появилась довольная ухмылка.
Потом он сказал:
- Ну, Вер, так себе, на троечку... Но ничего - ночь впереди длинная.
Научишься - твой парень тебя озолотит потом...
...На Краснодар пали непроницаемые фиолетовые сумерки - такие темные,
беспросветные вечера бывают лишь тут, на юге России. Окраинный район улицы
Савушкина отходил ко сну: лишь кое-где зашторенные окна подкрашивались
неверным синеватым светом мерцающих телевизоров, а кое-где и зеленоватым -
от торшеров и бра.
Старая разбитая "Волга" с таксистскими шашечками, освещая
пронзительно-желтыми конусами фар углы зданий, рельефные контуры деревьев
и разбитый асфальт тротуара, остановилась перед типовой пятиэтажкой.
- Приехали, это улица Савушкина, а семнадцатый дом - вот он, рядом, -
прокомментировал водитель.
В салоне "Волги", кроме шофера, сидело трое крепко сбитых молодых
мужчин. Неулыбчивые физиономии, короткие стрижки, огромные, словно
гуттаперчевые кулаки - все это выдавало в них бывших спортсменов, а
зоновские татуировки-перстни на фалангах пальцев атлета, сидящего рядом с
водителем, свидетельствовали, что этот пассажир уже конфликтовал с
законом. Протянув таксисту хрустящую пятидесятирублевую купюру,
татуированный небрежно кивнул назад.
- Давайте, пацаны... - с акающим акцентом москвича скомандовал он.
Выйдя из салона, троица дождалась, пока желтая "Волга" выкатит со
двора (при этом татуированный зачем-то взглянул на номер машины), и, бегло
осмотрев двор, двинулась в ближайший подъезд.
- Какая квартира? - тихо спросил один, вжикая взад-вперед
замком-"молнией" небольшой спортивной сумки.
- Двадцать седьмая, второй этаж.
- Варлам, иди-ка на всякий случай под балкон встань, чтобы эта гнида
из окна не ломанулась, - скомандовал татуированный, видимо бывший старшим.