"Майкл Доббс. Зайти с короля " - читать интересную книгу автора

чувствовала эту заданность - это был Олимп, орлиное гнездо, отрезавшее их от
реальности, а ее - от любых форм отступления. Но она пришла сюда не ради
этого. Ей хотелось лицом к лицу встретиться со всемогущим человеком, чтобы
испытать себя, чтобы доказать, что по меньшей мере она не уступает любому из
них, а может и взять верх в их играх. Разумеется, все могло кончиться
бедой - попыткой соблазнения или даже насилием, но это был риск, который
давал ей шанс добиться своего. А забав без риска не бывает. Он пригласил ее
сесть на огромный кожаный диран, перед которым стоял кофейный столик, а на
нем подносы с дымящимся завтраком. Прислуги видно не было: видимо,
удалились, приготовив блюда и разложив хрустящие льняные салфетки. От еды
она отказалась, но это его не обидело и не остановило. Он снял пиджак и
занялся своей тарелкой, пока она потягивала из чашки черный кофе. И ждала.
Ел он, как простолюдин, не утруждая себя ни этикетом, ни застольными
манерами. Яйца явно интересовали его сейчас больше всего. Уж не думает ли
он, что ошибся, пригласив ее? Эта мысль уязвила ее. Однако, покончив с
яйцами, он вытер рот, отодвинул свою тарелку и приступил к делу.
- Салли Куайн. Родилась в Дорчестере, штат Массачусетс. В тридцать два
года имеет прочную репутацию специалиста по опросам общественности, причем
завоевала ее еще в Бостоне, среди этих тупоголовых мудаков, а это не самое
благоприятное место для женщины.
Ей не надо о них рассказывать, за одним она была замужем. Лэндлесс
хорошо поработал дома и теперь хотел, чтобы она знала об этом. Еще он хотел
видеть, как она отреагирует на попытки проникнуть в ее прошлое. Его глаза
под густыми, похожими на щетину бровями ничего не пропускали.
- Бостон красивый город, я хорошо его знаю. Скажите, почему вы все
бросили и приехали в Англию, где начинать пришлось от печки?
Он замолчал, но ответа не последовало.
- Из-за развода, да? Из-за смерти ребенка? Он увидел, как напряглись ее
скулы, и спросил себя, что за этим последует; взрыв ярости или бегство к
двери? Но слез не будет, это он знал. Не той она породы, видно по всему. В
ней не было той неестественной хрупкости, которую диктует современная мода,
красота ее была скорее классической. Бедра, пожалуй, были на полдюйма шире,
чем нужно, но контуры проступали правильные. И с лицом был полный порядок:
кожа гладкая, блестящая, как у английской розы, а черты лица вырезаны словно
ножом скульптора. Губы полные и выразительные, подбородок плоский, а снулы
высокие. Ее густые длинные волосы были такого глубокого черного цвета, что
он подумал о ее итальянском или еврейском происхождении. Это было лицо,
полное силы и страсти, лицо человека, способного либо отвергнуть мир, либо
покорить его. И все же самой необычной его деталью был нос, прямой и чуточку
слишком длинный, с уплощенным кончиком, который подергивался, когда она
говорила, и с выразительными ноздрями. Самый вызывающий и чувственный нос из
всех, какие он видел! Не желая того, он вдруг представил его лежащим на
подушке. А вот глаза смутили: они были словно от другого лица. Миндалевидной
формы, с приподнятыми уголками, полные осеннего багрянца и зелени,
прозрачные, как у кошки, в отличие от носа, почти кричавшего о своих
эмоциях, они прятались за огромными очками. Они не сверкали, кан должны
сверкать женские глаза и как они, возможно, сверкали когда-то - сейчас они
мало кому доверяли и словно что-то прятали в себя. Когда она собиралась с
мыслями, кончики ее рта плутовато и вызывающе опускались. Он подумал, что
перед ним женщина, которая редко теряет над собой контроль или сдается.