"Анатолий Днепров. Когда задают вопросы" - читать интересную книгу автора

Алик таинственно улыбался и экранировал провода. Фигуры на экране
изменялись, но оставались такими же дикими. "Ты плохо заэкранировал. Закрой
крышку прибора". Он закрывал, но положение нисколько не улучшалось. "Заземли
корпус". Он заземлял, и картина становилась еще хуже. Ни у кого другого не
получалось так, как у Алика. Вместо того чтобы найти характеристику
генератора, он исписывал толстенную клеенчатую тетрадь. Его отчет о
проделанной работе читался как фантастическая повесть о странном поведении
генератора, когда он заэкранирован, когда не заэкранирован, когда
усилительную лампу обдувает воздух от вентилятора и когда на ней лежит
мокрая тряпка. В конце концов, все окончательно запутывалось, и ему ставили
очередной "незачет".
У нас в общежитии на Стромынке всегда была проблема умыться побыстрее.
Студенты любили поспать и в семь утра мчались к умывальникам все сразу. Там
начиналась жуткая толчея. Однажды Монин стал организатором коллективного
опоздания на лекции. Стояла большая очередь к умывальнику, а он склонился
над раковиной и что-то колдовал.
"Фарадей, ты что, уснул?"
"Нет. Вот посмотри..."
Раковина засорилась, в ней почти до краев стояла мутная вода. Алик
бросил на воду щепотку зубного порошка, и комочки быстро разбежались по
сторонам.
"Подумаешь! Поверхностное натяжение... Отойди..."
Алик и не думал отходить.
"А вот смотри теперь..."
Он снова бросил в воду щепотку порошка, но на этот раз частички
бросились навстречу друг другу и собрались кучкой. Мы остолбенели.
"А ну сделай еще..."
Он повторил опыт. Оказывается, если сбрасывать порошок с одной высоты,
то он разбегался, если с другой - собирался в кучу.
Физики от первого до пятого курсов позатыкали в раковинах трубы и стали
сыпать на воду зубной порошок. Будущий членкор Федя Егорьев
экспериментировал с табаком, вытряхнутым из папиросной гильзы. Элегантный
теоретик Завойский принес три сорта пудры. Притащили толченый сахар, соль,
серу от спичек, порошки от головной боли и еще черт знает что. В туалете
водворилась напряженная исследовательская атмосфера. Порошки вели себя самым
чудовищным образом. На поверхности воды они собирались в комки, разбегались
по краям раковины, тонули, после вновь всплывали, кружились на месте,
образовывали туманности и планетные системы, бегали по прямой линии и даже
подпрыгивали. И все это зависело от высоты, с которой их сбрасывали, от
того, как их сбрасывали, от уровня воды в раковине, есть ли в воде мыло или
нет, и бросали ли раньше в воду другие порошки. Все, что знали физики о
поверхностном натяжении еще со второго курса, рухнуло, как карточный домик,
здесь, в туалетной комнате, и виновным в этом был Алешка Монин.
- Жаль, что его здесь нет. Любопытный парень, - вздохнул Федя
Егорьев. - Настоящий Фарадей. Только неудавшийся.
- Наверное, задавал себе не те вопросы...
- Товарищи, а что будет, если... я не приду вовремя домой?
Был час ночи. Мы расхохотались. Это сказал Абрам Чайтер,
атомщик-любитель, как мы его называли за страсть публиковать популярные
статьи по атомной физике. Специальность у него была совсем другая. Всем было