"Анатолий Днепров. Глиняный бог" - читать интересную книгу автора

что вы его, Грабера, испугались, какие железы внутренней секреции у вас
заработали, когда он вам задал вопрос, насколько ускорился в вашем мозгу
окислительный процесс, когда вы стали думать над ответом, и так далее и тому
подобное. Грабер назубок знает всю сложную химическую лабораторию
человеческого организма.
- Это очень интересно, - произнес я. Мне немного стало жалко Мориса.
После выпитого спирта он стал тускнеть, сжиматься, стал превращаться в
жалкого, потерянного человека. Я хотел было предложить ему идти домой, но
вдруг подумал, что пьяный он более охотно ответит на волновавшие меня
вопросы. - Это очень интересно. Однако имеют ли его научные таланты
какое-либо отношение к тому, что мне придется делать?
- Ха-ха-ха! - засмеялся Морис и покачал головой. Подойдя ко мне совсем
близко, он в самое ухо прошептал: - В том-то и дело, что Грабер, наверное,
хочет сделать одну злую шутку! Ха-ха! Я догадываюсь, что он хочет сделать...
Впрочем ш-ш-ша... Я ничего не знаю. Никто ничего не знает. И вообще, к чему
этот дурацкий разговор? Слышите? Никаких вопросов! Я иду отдыхать, а вы
потрудитесь снять спектры поглощения пяти растворов органических веществ.
Любых, какие вам вздумается. Завтра я приду и проверю...
С этими словами Пуассон, покачиваясь и задевая за углы столов,
нетвердой походкой вышел из лаборатории. Я долго смотрел ему вслед.
На следующий день после моего приезда Шварц изложил мне то, что он
назвал распорядком дня. Жить я должен был прямо при лаборатории. Выходить из
помещения большой надобности у меня не было. Прогулку разрешалось совершать
три раза в день, да и то только вдоль барака, где я жил. Час утром, два часа
в полдень и час вечером.
Это был почти арестантский режим. Завтрак, обед и ужин мне приносил в
термосах завернутый с ног до головы в белую сутану араб. Я был совершенно
уверен, что он был либо глухонемым или ровным счетом ни слова не понимал ни
на одном языке, кроме своего, либо имел строгие инструкции со мной не
разговаривать. Все вопросы, которые могли у меня возникнуть, я должен был
решать со Шварцем. Он регулярно навещал меня два раза в день, а иногда и
чаще. Всегда очень любезный, веселый, он справлялся о моем здоровье,
спрашивал, не написал ли я письма своим родителям и знакомым.
- Добрый день, господин Мюрдаль! - вдруг услышал я голос над своей
головой. Это был Шварц.
- Добрый день, - ответил я сухо.
- Итак, вы, говорят, освоили спектральный анализ, не правда ли? -
сказал он добродушно, усаживаясь в кресло и закуривая сигарету.
- Н-не знаю. Я еще не пробовал.
- Во всяком случае, с теорией у вас все в порядке. Я пожал плечами.
Наверное, Пуассон доложил ему о моих успехах.
- Я хотел бы, чтобы вы продемонстрировали мне, как вы собираетесь
выполнять спектрофотометрирование растворов.
Ни слова не говоря, я извлек из ящика стола цилиндрическую кварцевую
кювету. Войдя в препараторскую, я взял из шкафа первый попавшийся пузырек,
высыпал на ладонь немного вещества и бросил его в плоскодонную колбу. Затем
из крана я налил воду. Когда раствор был готов, я стал заполнять им кювету.
В это г. момент Шварц тихонько засмеялся и сказал:
- Достаточно, Мюрдаль. Все очень плохо. Можете не продолжать.
- Но еще ничего не сделано! - возразил я.