"Анатолий Днепров. Две минуты одиночества" - читать интересную книгу автора

подножия крутой, вырубленной в скале каменной лестницы - над ней
раскачивались ветки хмеля - Кардуччи на секунду остановился.
- Что могут обо мне сказать плохого? - повторил он мой вопрос. - Могут
сказать самое страшное: я посягнул на право нашего бога управлять
человеческой душой. Да, да, не смейтесь! Вы себе даже не представляете, что
за страшная сила таится в науке, и не только в биофизике! Все кажется
безобидным до поры, пока люди не начнут пользоваться ее результатами.
Помните историю с ядерной физикой? Кто думал во времена Резерфорда, что
ядерная физика перевернет весь мир. Когда молния заставила звонить
электрический звонок в квартире вашего великого соотечественника Попова,
никто не мог предположить, какая после этого начнется революция в технике.
Работая в какой-нибудь области науки, мы не можем полностью предугадать, что
она сделает с людьми, с человеческим обществом, с философией, религией,
искусством. И только потом, когда пройдет много-много лет, мы оглядываемся
назад и говорим: "Не начни профессор такой-то десять лет назад заниматься
тем-то, сегодня все было бы иначе...". Кстати, вот и мой дом. Высоко,
правда?
Хижина, где жил профессор, приютилась под самыми облаками, на краю
скалы. Отсюда было видно все озеро, его южный берег, освещенные солнцем
крыши селения, а за ними земные холмы, между которыми пробиралась
асфальтовая дорога, убегавшая на север.
- А вон и божья обитель, - показал мне Кардуччи на невысокое строение
под красной черепичной крышей. - Я не верю, что отец Грегорио поднимается
сюда, ко мне, через день по своей доброй воле...
У входа в хижину нас встретили два рослых молодых итальянца. Они сняли
шляпы и молча поклонились.
- Это... это мои хозяева. Они согласились предоставить кров больному
городскому врачу...
Молодые парни провожали нас взглядом до тех пор, пока мы не скрылись за
дверью.


3

- Мой рассказ был бы более содержательным, находись мы сейчас в
лаборатории. Там можно было бы кое-что показать и даже продемонстрировать в
действии. Но вы настолько хорошо знакомы с моей работой, что вам не составит
труда представить себе все, о чем я буду говорить. Тем более, что ваши
собственные исследования по электрофизике нервов высших животных в некотором
роде послужили толчком к эксперименту, который и стал причиной катастрофы.
Косвенно в некотором роде вы виноваты в том, что я скрываюсь здесь!
Я с удивлением посмотрел на Джиакомо Кардуччи.
- Не сердитесь на меня, мой молодой друг! Я говорю так, потому что
рассматриваю вещи, говоря словами Шекспира, слишком пристально. Помните
рассуждения Гамлета о том, что прахом Александра Македонского можно затыкать
винные бочки, или о том, что король может пропутешествовать по кишкам
бедняка. Получается так, что все люди виноваты в несчастьях друг друга, одни
в большей, другие в меньшей степени.
Я пожал плечами и задумался.
- Ну, оставим Гамлета в покое. Вы, дорогой друг, установили, что нервы