"Анатолий Днепров. Подвиг" - читать интересную книгу автора

земли и на ней зеленую прошлогоднюю траву.
- Скоро здесь будет тепло, как летом, - пробормотал я.
Облака странно клубились. За ними мелькали клочья голубого неба.
Иногда на мгновенье проглядывало яркое солнце.
- В результате разогрева земли последует резкое нарушение
равновесия атмосферы. Начнутся фантастические по своей разрушительной
силе грозы и штормы...
- Это ужасно... Это страшно... Знаешь, мне стыдно, что я... что я
не хочу, чтобы Корио...
- Я понимаю, Олла. Может быть, ты себя так чувствуешь по тем же
причинам, по каким люди не могут стать гениальными.
- Но я не могу себе представить, как я могу чувствовать себя
иначе.
- Фавранов говорит, что таких чувств просто не должно быть, что
их можно и нужно ликвидировать.
- Я не знаю, хорошо ли это. Я бы ни за что не согласилась стать
другой.
Я пожал плечами. Если стать другим только чуть-чуть, это ничего.
Но если совершенно другим, то это просто не укладывалось в моей
голове.
- Конечно, это подвиг, - после долгих раздумий сказала Олла. -
Подвиг, требующий не меньшего мужества и отваги, чем первый полет на
аэроплане, чем первое путешествие в космос. Всегда кто-то первый,
самый мужественный, должен для людей что-то совершить и своим примером
увлечь других. И все же в этом есть что-то противоестественное. И в
воздухе и в космосе человек остается самим собой. Здесь он никуда не
девается, никуда не улетает, а становится другим.
Она рассуждала вслух, как бы пытаясь убедить себя...
- Кто знает, какие проблемы ждут еще своего решения для счастья
всех людей на Земле. История знает много примеров, когда люди
становились в полном смысле другими во имя великой идеи, - тихо сказал
я.
- Такие свойства человека, как его ум, характер, его чувства,
интуиция, составляют сущность его личности, его "я". Лиши его
искусственно одного из характерных только для него элементов, и он
станет другим. Я глубоко убеждена, что такое искусственное
вмешательство в самую сущность человеческого "я" не правомерно и не
этично.
- Даже если это необходимо для решения жизненно важной задачи во
имя всего человечества?
Она промолчала.
- Корио станет для людей более ценным и полезным, чем сейчас.
- Но он будет другим, понимаешь, совершенно другим, чужим...
- Сейчас нет чужих людей, - сказал я. - Все люди - товарищи и
друзья.
Я обнял Оллу и хотел ей сказать, что сейчас в ней говорят
"аппендициты", доставшиеся ей из глубины веков. Но я не сказал этого:
к нам подошел Корио.
Он был очень взволнован.
- Ну что? - спросил я.