"Анатолий Днепров. Уравнения Максвелла" - читать интересную книгу автора

том, что должно произойти дальше.
Я покорно последовал за ним. Войдя в павильон с широкими сияющими
окнами, я стоял несколько минут, стараясь рассмотреть огромное светлое
помещение. Из оцепенения меня вывел резкий голос:
- Подойдите же сюда, профессор Раух. Я повернулся направо и увидел
сидящего в глубоком плетеном кресле Крафтштудта, того самого
Крафтштудта, который был мне знаком по многочисленным фотографиям в
газетах.
- Вы пожелали встретиться со мной? - спросил он, не здороваясь и
не вставая из-за стола. - Чем могу служить?
Я быстро взял себя в руки и, проглотив слюну, подошел вплотную к
столу, за которым он сидел.
- Значит, вы переменили род занятий? - спросил я, глядя на него в
упор.
Он постарел за пятнадцать лет, его полные щеки собрались в крупные
морщины и свисали дряблыми складками вокруг резко выступавших скул.
- Что вы имеете в виду, профессор? - задал он вопрос, осматривая
меня очень внимательно.
- Я, господин Крафтштудт, думал, вернее, надеялся, что вы все
еще...
- Ах, вот оно что! - И Крафтштудт расхохотался. - Другие времена,
Раух. Другие.
- А как же закон?
- Дорогой мой профессор! Закон нужен только тогда и только тем,
кто из него может извлечь пользу. Сейчас другие времена и другие
источники пользы. Следовательно, и законы другие. Впрочем, меня
интересуют не ваши соображения в отношении законов, а причины, которые
вас привели ко мне.
- Господин Крафтштудт, я, как вы можете догадаться, смыслю кое-что
в математике, я имею в виду современную математику. Так вот, сначала я
думал, что вы организовали обычный вычислительный центр, оборудованный
электронными счетно-решающими машинами. Однако на двух примерах я
убедился, что это не так. У вас математические задачи решают люди.
Решают они их совершенно гениально. И, что самое странное, чудовищно
быстро, сверхчеловечески быстро. Я, если хотите, осмелился прийти к
вам, чтобы познакомиться с вашими математиками, которые, конечно,
являются необыкновенными людьми.
Крафтштудт вначале изобразил на своем лице улыбку, а затем стал
сначала тихо, а потом все громче и громче смеяться.
- Над чем вы смеетесь, господин Крафтштудт? - возмутился я. -
Разве мое желание столь комично и глупо? Разве каждый здравомыслящий
человек, а тем более математик, не изумится, когда познакомится с теми
решениями, которые предоставила в мое распоряжение ваша фирма?
- Я смеюсь над другим, Раух. Я смеюсь над вашей провинциальной
ограниченностью. Я смеюсь над тем, как вы, профессор, уважаемый в
городе человек, всегда поражавший своей ученостью воображение
недозревших девиц и старых дев, как вы безнадежно отстали от
стремительного хода современной науки!
Я был поражен наглостью бывшего гитлеровского следователя.
- Послушайте, вы! - воскликнул я. - Всего пятнадцать лет назад