"Газета Завтра 768 (32 2008)" - читать интересную книгу автора (Завтра Газета)

Александр Проханов «ВСЕ ОНИ УБИЙЦЫ ИЛИ ВОРЫ…»

Колония строго режима в городке Середка под Псковом. Снаружи тусклая, с заляпанным бетоном стена, унылые вышки с охраной. Проходишь тесными вратами, сквозь засовы, железные двери, окошечки с зоркими стражами. Оказываешься по ту сторону стены. И слепнешь от обилия солнечного серебра. Всё блестит, переливается, сыпет лучи. Поднятая высоко, в два, в три ряда колючая спираль Бруно — сияющее серебро. Высокие, в три человеческих роста клети выкрашены серебряной краской, какой красят оградки на кладбищах, посеребренные запоры. И среди солнечного белого блеска — черные, как вар, сгустки, спрессованные, отделенные один от другого посеребренным железом. Загоны, где на вытоптанной, без травинки земле, топчутся люди в черных бушлатах. Топчутся восемь, десять, двенадцать лет, неся наказание за убийства и грабеж, насилия и изуверскую жестокость. Каждый загон — "отряд", разделительная между ними черта — "рубеж". Казарменное жилище сплошь уставлено двухэтажными кроватями, создающими впечатление зверофермы, на которой выращивают куниц или норок. Множество зорких, тревожных, измученных глаз смотрят на тебя, гадая, что сулит твое появление: пользу, корм, послабление или вред, утеснение, утонченную муку. Кирпичное здание карцера — длинный коридор со множеством одинаковых, уродливо-железных дверей с амбарными засовами. Открой любую — из темноты поднимется десяток бритоголовых насупленных людей: землистые лица, запавшие глаза, татуировки на руках, на груди, на шее. Сидят за дерзость начальству, за потасовку, за попытку сделать себе еще одну наколку в виде дракона или обнаженной красавицы. Промышленное производство колонии, когда-то прибыльное, служившее заключенным отдушиной в однообразном течении лет, рухнуло. "Зэки" обречены на изнурительное безделье, на бесконечную тоску, на бессмысленное общение друг с другом, что ужаснее карцера, и является тем наказанием, что влечет за собой несвобода. Правда, раз в несколько лет за примерное поведение заключенного отводят в крохотную комнатушку с двуспальной кроватью, куда на день или три приедет жена, и он ест не из общего котла, а домашнюю, приготовленную женою еду. И еще — ожидание "условно-досрочного освобождения". Отбыл половину или две трети срока. Не отмечен нарушением режима. Послушен начальству. Участвуешь в художественной самодеятельности. Пишешь в стенгазету. Умеешь прятать смертельную тоску и приступы ненависти. И тебе светит ослепительная надежда оказаться на воле, где леса, восхитительные города, прекрасные женщины, свободные, идущие, куда вздумается, люди. И ты — один из них.

Не гнушайся "зэков". Не смотри на них, как на исчадия ада. Признай в них не воров, убийц и мошенников, а своих братьев, единоверцев, оступившихся современников, детей одного с тобой народа, одного с тобой корня. Россия — страна острогов и тюрем. Треть из нас отсидела в тюрьме, другая сидит, еще одна когда-нибудь сядет. Не зарекайся от тюрьмы-матушки. В ней побывали и цари, и вожди, и великие писатели, и богооткровенные пророки. Ты сейчас гордец, владеешь нефтяной компанией, или правишь губернией, а завтра ты "зэк" под номером 5876/72, четвертого отряда, в посеребренной клетке.

Есть на Псковщине Священный Холм, сложенный из разноцветных валунов, увенчанный деревянным распятием, которое, словно лопасть, вращает вокруг себя небеса и синие дали. В этот Холм насыпаны земли из священных мест русской истории. Тут княгиня Ольга, первая на Руси христианка, и её внук Владимир Красное Солнышко, креститель Руси. Тут и битва с тевтонами на Чудском льду, и Матросов, упавший грудью на вражеский пулемет. Подвиг Шестой парашютно-десантной роты в Аргунском ущелье, и атака штрафных батальонов, отбивших у фашистов Ступинские высоты. Здесь великий Пушкин и последний Царь-Мученик. Прозорливец старец Филофей и безвестный ратник, кому явилась на псковских стенах Пресвятая Богородица. Здесь богооткровенные старцы Иоанн Крестьянкин и Николай Гурьянов. Сюда же насыпаны земли от Иордана, где крестился Иисус Христос. С парижского кладбище Сен-Женевьев де Буа, где покоятся белые генералы и поэты серебряного века. Тут земля со дна океана из-под Северного Полюса, где полярники на подводной вершине водрузили российский флаг. Горсть с Мамаева кургана, твердыни Сталинграда.

Пусть к этому Священному Холму с божественными русскими землями "зэки" принесут из мест своего заключения горсти горькой земли, в которой слезы и кровь, грех и порок, ненависть и отчаяние. Пусть кинут в холм эти прогорклые земли, и Холм своей лучезарной святостью преобразит их. Вернет им плодоносящую силу, духовную красоту, божественную сущность. Так Иисус на кресте преобразил убийцу — разбойника. Явившись в гибнущий мир, спас его от погибели.

Заключенный, приносящий к холму землю из своей колонии или зоны, будет тот, кто удостоен условно-досрочного освобождения. Освобождение он получит из рук тюремного начальства прямо здесь, на Холме. Священник наденет ему нательный крест, в память о Священном Холме. Главы районов, тут же, у Святого Распятия, предложат ему место работы, чтобы он не мыкался, не обивал пороги мастерских и фабрик, гаражей и пекарен. И пусть он уйдет от Священного Холма, осеняемый великими деяниями предков, божественным светом России, многострадальной, мудрой и вечной. Пусть в новой жизни этот русский свет будет ему поводырем и спасением.

Не чурайтесь "зэков", братьев своих, как не чурался их русский поэт Есенин. "Все они убийцы или воры, так судил им рок. Полюбил я грустные их взоры с впадинами щек".