"Михаил Дмитриев. У тихой серебрянки (про войну)" - читать интересную книгу автора

бросает слов на ветер. Завезет всех, как заложников, в Довск, в комендатуру.
Не позавтракав, я пошел к Михаилу Прохорову, торопясь, рассказал, что
произошло.
- Нашел над чем голову ломать! - усмехнулся он. - Да мы этого немецкого
холуя мигом уберем - и концы в воду.
- Я согласен! Сегодня же!
- Ого какой прыткий. Ты уж позволь мне самому этим заняться.
После полудня Михаил сам зашел ко мне, устало присел на скрипучую
табуретку и сказал:
- Собирайся, пойдем в Федоровку.
- Зачем?
- Надо.
Михаил иногда любил сделать что-либо таинственное, преподнести сюрприз.
Видимо, и сейчас что-то придумал. Возможно, станковый пулемет нашел или
что-то другое.
Федоровка от нас километрах в двух. Шли молча, затем Михаил начал
рассказывать, как гитлеровцы морили голодом и избивали пленных, натравливали
овчарок.
- Счет к фашистам у меня большой. Пора рассчитываться, пора!
Прохоров не скрывал, что все свободное время пропадает в лесу - ищет
партизан. Но, видимо, пока их нет в здешних местах.
- Я дальше так не могу. Вот иногда думаю: возьму пулемет, лягу на шоссе
и такого* переполоха наделаю... Нет, одного пулемета мало, возьму и твой.
Хорошо?
- Ну, укокошишь десяток гитлеровцев, а они расстреляют семьи, а может,
каждого десятого из Серебрянки. Так же сделали под Рогачевом... Нет, надо
что-то другое придумать.
- Да-а, ну и товарища я себе приобрел! - криво усмехнулся Михаил. - Все
обдумываешь, примериваешься...
- А ты безрассудно торопишься, - отрезал я.
Мы наверняка поругались бы, если бы не входили уже в Федоровку. В этой
деревне мы нашли добрых и умных советчиков - Арсена Степановича Бердникова и
Самуила Павловича Дивоченко. Это к ним и вел меня Михаил Прохоров. Он был
ранее знаком с Арсеном Степановичем, а у того почему-то сегодня был и
Дивоченко.
Бердников, грузный, солидный мужчина лет сорока пяти, сильно пожал
руку, пристально посмотрел на меня, отступил на шаг и, можно сказать,
буквально всего обшарил взглядом. Человек этот, подумалось, видит меня
насквозь.
- Вот он, - Бердников кивнул на Прохорова, - рассказывал о тебе. Это
хорошо, что ты сдержан. Пороть горячку в нашем деле никак нельзя. Тут уж не
семь, а тридцать семь раз отмерь, а раз отрежь.
Он неторопливо прошелся по комнате, круто повернулся и снова стал
против меня, тут же озадачив вопросом:
- Когда хворает корова? - И сам же ответил: - Без жвачки... А человек -
без дела... Знаю, что вы оба не "хвораете". Это хорошо. Только чересчур
рискуете.
- Риск - благородное дело, - отпарировал Михаил.
Бердников нахмурился, остановил на нем свой тяжелый взгляд:
- И так еще говорят: не спеши на тот свет, сделай здесь все как след.