"Андрей Дмитрук. Пришедший снять заклятие" - читать интересную книгу автора

вслед Эдне. Сирил подумал, что девушка намеренно вихляет всеми своими
кружевами и оборками, проходя мимо очереди угрюмых домохозяек. Дразнит - и
не оборачивается даже на явные оскорбления...
Заметив усмешку спутника, Эдна перенесла огонь на него:
- Слушай, скажи честно: какой черт занес тебя в нашу помойку? Думаешь
здесь найти работу? А с виду вроде не дурак...
- У меня была работа в Ангусе, детка. Я ее бросил.
- _Бросил_? Сам?
- В здравом уме и трезвой памяти. Захотелось повидать мир. Вот, прочел
в одном туристическом проспекте: "Териана - жемчужина восточного
побережья..."
- Врешь, небось, - сказала девушка; но было видно, что ответ Сирила
скорее развеселил ее, чем обидел.
- Хочешь, чтобы тебе не врали? Не задавай вопросов.
В конце концов, Эдна привела его к нелепому зданию, втиснутому в тыл
чахлого сквера. Построенный в лучшие времена, дом обличал романтические
устремления, заказчика и его же архитектурное невежество. Над античным
портиком входа - удивленные полукружия венецианских окон, суровые зубчатые
башни. Впрочем, все это не слишком грандиозно. Видимо, фантазии было
побольше, чем денег.
- Здесь я живу, - сообщила Эдна, плавным жестом обводя фасад. Сирилу
почудились в ее голосе нотки той бредовой напевности, с которой она
говорила о "колдуне" и "египетских магах".
Дверь в глубине цементной колоннады не запиралась, замок был вырван с
мясом. Они миновали просторный, пахнувший кошками вестибюль, где шторы
обросли космами пыли, а в кадках топорщились сухие огрызки пальм. Эдна
щелкнула выключателем; впереди загорелась хрустальная люстра под потолком
зала, уставленного рядами вытертых плюшевых кресел.
- Своеобразно, - сказал Сирил, оглянувшись. - До сих пор я думал, что в
театрах постоянно живут только крысы.
- Это мой дворец, - надменно заявила она. - И если ты хочешь, чтобы я
пошла с тобой, тебе придется делать все, что я скажу.
Сирил передернул плечами, но все же остался послушен. Суетливая
бодрость Эдны не проходила. Усадив приезжего в первом ряду, она вспорхнула
по ступеням на сцену. Подняв пыльный смерч, выволокла из-за кулис
ободранное "ампирное" кресло, водрузила его в центре помоста. Фоном
служила голая кирпичная стена с трубчатой лестницей. Еще минута, и на
голове. Эдны оказалась корона - золоченый обруч с зубцами-трилистниками.
Накинув голубой плащ со звездами, видимо, служивший одеянием феи в детских
спектаклях, и взяв в руки скипетр, девушка уселась на "трон". Вдохновение
и гордость озарили гримированное личико Эдны. Подбородок был высоко
поднят, и только ноздри дрожали, выдавая внутреннюю бурю.
- Я заколдована, - торжественно сказала она, и холодок тронул лопатки
Сирила. Хрипловатый голос Эдны раздробился в гулкой пустоте. Ответные
вздохи пробежали, колебля бурые паруса сцены. - Вот уже целую тысячу лет
меня стережет злой волшебник. Покорные его чарам, оцепенели, словно
статуи, мои фрейлины и пажи, шуты и повара, конюхи и дворцовая стража. Нет
дорог ко двору, дикий лес окружает его. В чаще бродят волки с
окровавленными пастями и перекликаются призраки. Ты первый, кто нашел путь
ко мне; ты не побоялся колдуна, прекрасный и храбрый принц. Подойди же и