"Андрей Дмитрук. Кофе в час Волка (Рассказ, фантастика)" - читать интересную книгу автора

Его словно обварило. Ноги задрожали так, что пришлось опять сесть на
диван. Наконец-то он постиг свою судьбу в случае подчинения соблазнам
островка - то есть чем обернулся бы желанный отдых на солнышке.
Слава богу, "Теорию относительности для миллионов" он в школьные годы
штудировал; фантастику тоже пожирал, только давай... Пересеклись две
независимо существующих Вселенных. Та, другая, вливается в точку
пересечения звуками, запахами и ветром; зноем, уже заметно нагревшим
комнату, и наивной пестротой лесных цветов. Реальность этой в с т р е ч и
сложна и мало доступна рассудку. Во всяком случае, проникновение
неравномерно. Возможно даже, односторонне. Если до сих пор еще мелькала
шальная мысль, - а что же возникло т а м на месте подлеска, неужели кусок
замызганного пола? - то теперь ее стерло новым, жутковатым пониманием.
Островок странным образом существовал в о б о и х мирах, никуда не пропав
из родного леса. Причем, очевидно, мастерская оставалась неощутимой
о т т у д а. Птицы пролетали сквозь нее, и невидимые дебри, вероятно,
расстилались там на месте города. Землянин, ступив через границу островка
- если это возможно, - оказался бы среди трав и стволов, под небом иного
бытия. Относительно Земли это было бы все равно, что умереть.
...Что делать дальше? Разориться на червонец-другой, заказать ребятам
из выставочного цеха складную брезентовую ширму? Толку нет. Все равно
солнце будет проникать о т т у д а, и скоро полуподвал накалится так, что
придется работать при открытом окне. От чужих глаз никуда не денешься. Тем
более что и время суток в двух мирах не совпадает - значит, станет сиять
на весь двор среди ночи... Ах, черт бы тебя побрал! (Он курил машинально,
чувствуя отвратительный вкус во рту). Опускай глухую штору на ночь,
приходи в банную жару... Да, это сейчас жарко, а потом? Если там кончится
лето? Вычерпывать ведрами ноябрьский ливень? Мерзнуть, зарабатывать
воспаление легких, когда в комнате валит снег?
Страх сменился яростной досадой. Он уже едва не плакал, глядя на
островок. Он горько сожалел, что не может забить окно досками, навесить
амбарный замок и навеки не показываться на этой улице. Работа. Крымов.
Кроме того, даже если бы удалось скрыться - грозовой потоп, подмывающий
дом; удар молнии, лесной пожар. Страшные сюрпризы, после которых уже
никому ничего не докажешь.
...Наконец он окончательно осознал, что и с чудом, и с мастерской
придется распрощаться. Вот так-таки пойти и доложить. В ту же самую
милицию. Видимо, и досада-то, и ярость происходили от глухого изначального
чувства неизбежной утраты. Несмотря на все грозящие неудобства - ох, как
же не хотелось снова смотреть на загаженные половицы!.. Успел отогреться,
прильнуть душой к маленькому раю. Ведь не было, не было в его жизни до сих
пор ни волшебства, ни тайн. Куда там! Училище, провал на экзаменах в
художественный, армия; и вот уже восемь лет, как навязчивый мотив, -
рекламный комбинат. Крымов, Лана, похмелья, денежные заботы: "сделать
потолок"; "втереть очки" худсовету, выдав дешевую работу за более дорогую;
сорвать щедрый "левый" заказ, и так далее...
Пока не натикало семь, он курил и со всей осторожностью, как минер,
бродил вокруг оазиса. В общем, уголок был вполне земной, среднеполосный,
хотя поручиться за полное совпадение он не смог бы из-за постыдного
незнания ботаники. Определенно был знаком орляк, с его грубыми перьями на
голых рыжих стеблях - плебей среди папоротников. Ну, лопух, изгрызенный