"Djonny. Сказки темного леса " - читать интересную книгу автора

палатку, где лежал Костян. Но как только он сунулся внутрь, Костян очнулся
от забытья и подал голос:
- Жанна?! Иди-ка сюда!
- Какая я тебе Жанна? - отозвался Лексеич, но толку не было.
- Жанна? - повторял Костян, словно в бреду. - Жанна, это ты?
Ничего другого от него добиться было нельзя. Окружающей
действительности Костя не понимал, целиком пребывая в плену назойливых
галлюцинаций. Иногда ему мерещилась Жанна, и тогда он начинал ворочаться и
кричать. Но подчас волны феназепама уносили моего друга слишком далеко. Тело
Костяна расслаблялось, лицо делалось белое - в такие минуты он почти не
дышал. Впоследствии Костян описывал субъективное впечатление от этого опыта
так:
- Мне казалось, что я еду на эскалаторе в метро. Вроде как еду домой,
но когда уже нужно сходить с эскалатора, вижу впереди себя знак "кирпич". И
так мне делается странно, что просто слов нет. Доезжаю до него, хочу
прикоснуться - ан нет, снова еду на эскалаторе. А впереди этот знак. И так,
представляете себе, раз за разом!

Впечатления с той стороны


"Хуево думать, будто бы основные качества эльфов - это сладкие песни,
бессмертие и неувядающая красота. Это слишком поверхностный взгляд, как в
случае с луковицей, от которой в расчет берут одну только шелуху. Тогда как
сама луковица, способная вышибить злые слезы у неподготовленных граждан -
это эльфийский менталитет"

Elvenpath


Осенью 93-го мы приехали в Заходское втроем: я, Крейзи и его знакомый
Джеф, музыкант из группы "Негодяи". Была пятница, а нашей целью были
Региональные Хоббитские Игры, иначе говоря - "РХИ 93". У меня осталось
сумбурное представление от стрелки на вокзале и от поездки на электричке -
множество незнакомых людей и Крейзи, то и дело о чем-то с ними шушукающийся.
Потом нам показали дорогу, и мы пошли по ней через лес - долго, мимо
озера и еще дальше, в сторону военного полигона. От станции до Грачиного
километров восемь, но мы одолели их, пробавляясь по пути 72-м портвейном и
папиросками с коноплей.
Солнце село, пока мы еще ехали, и наступила ночь - темная и холодная.
Все, чего она коснулась, тут же померкло, словно подернувшись темным
пологом. Лес стал сумрачным сводом, темнота скрыла воды озера, и только
одинокий свет костра, что мы разглядели на берегу, боролся с силой этой
ночи. Пламя металось, ледяной ветер дул, казалось, со всех сторон, швыряя на
установленное неподалеку типи[13] шелестящий ворох облетающей листвы.
- Когда создавался этот мир, - услышали мы сквозь матерчатые стенки
хриплый и, как мне показалось, совершенно пропитой женский голос, - я уже
училась на третьей ступени школы. И еще один голос, надломленный и резкий,
вторил ему:
- Ты не все знаешь, Лора. Поверь мне, не все.