"Брайан Джейкс. Мартин Воитель (fb2)" - читать интересную книгу автора (Джейкс Брайан)

1

Несмотря на юность, мышонок был крепко сложен, а блеск глаз выдавал в нем прирожденного бойца. Июньское солнце Восточного побережья немилосердно жгло его непокрытую голову, а он все таскал обломки камня и складывал их в кучи. Такие же невольники-каменотесы должны были изготовить из них каменные блоки для новых укреплений форта Маршанк.

Вокруг рабов вперевалочку кружил хорек по имени Хиск. Он угрожающе пощелкивал бичом, ища повод обрушиться на рабов. Вот он высмотрел мышонка:

— Давай-давай, шевелись. Скоро пожалует сам Властитель Бадранг. Пошевеливайся, а то отведаешь кнута!

Мышонок отшвырнул камень, который нес, и застыл, невозмутимо глядя разбушевавшемуся хорьку прямо в глаза. Хиск злобно щелкнул бичом, кончик которого просвистел на волос от глаз мышонка, но тот не шелохнулся. Прищурив глаза, он молча стоял, всем своим видом выражая неповиновение.

Хорек снова поднял бич, но встретил гордый, полный гнева взгляд. Подобно всем забиякам, в душе хорек был трусом. Не приняв вызов молодого раба, Хиск защелкал бичом в направлении невольников посмирнее:

— Лентяи! Не потопаете, так и не полопаете. Шевелись, дохлятина, вон идет сам Властитель Бадранг!

В сопровождении своих помощников, крысы Гуррада и лиса Скалрага, на стройке появился Бадранг Тиран. Он подождал, пока два ежа поспешно соорудили для него из тесаных камней подобие сиденья. Скалраг молниеносно покрыл его бархатным плащом, и Бадранг уселся, оглядывая кипевшую кругом работу.

— Будет ли моя крепость закончена до конца лета? — обратился горностай к Хиску.

Хиск помахал свернутым бичом в сторону рабов:

— Властитель, если бы погода была попрохладнее, а у нас побольше этого зверья…

В гневе Бадранг обретал молниеносную быстроту движений. Схватив камень, он метнул его и попал Хиску прямо в зубы. Хорек застыл в ужасе, не смея утереть капавшую с разбитой губы кровь, а тиран между тем рвал и метал:

— Опять оправдания?! Слышать ничего не хочу! Крепость должна быть готова до наступления осени. Ишь расхныкался, живо за работу!

Хиск поспешил выполнить приказ и, вымещая на рабах плохое настроение своего господина, замолотил бичом направо и налево:

— Пошевеливайтесь, болваны! Маршанк должен быть готов до конца лета! С этой минуты работать будете вдвое больше, а жрать вдвое меньше.

Мимо, согнувшись в три погибели под тяжестью большого камня, брел старый раб-белка. Хиск накинулся на него. Бич обвился вокруг задних лап раба, он споткнулся и выронил камень. Хиск подскочил к несчастному и начал хлестать его по чем попало. Невольникам казалось, что этот кошмар длится бесконечно долго.

Внезапно бич замер на полдороге. Когда Хиск в очередной раз взмахнул рукояткой, бич замер на полдороге. Он дернул ремень и не сразу понял, почему его тянет назад. Обернувшись, надзиратель увидел давешнего мышонка, который перехватил ремень и наматывал его на лапу.

Видя такую неслыханную дерзость, Хиск безумным голосом заорал на нежданного заступника:

— Пусти бич, а то кишки вырву!

Хорек потянулся к поясу за кинжалом, но не успел его достать. Бросившись на него, мышонок обвил ремнем шею противника и сильно дернул. Петля затянулась, и Хиск, задыхаясь, яростно забился в пыли. Гуррад поспешно поднес к губам костяной свисток, висевший у него на груди, и подал сигнал тревоги.

В тот же миг на мышонка набросились шесть надсмотрщиков, и он исчез под кучей куниц, хорьков и крыс, которые принялись нещадно избивать его, пока не вмешался Бадранг:

— Хватит с него. Приведите-ка его ко мне!

Однако силы были слишком неравные. И вскоре бунтарь был представлен пред светлые очи Властителя-горностая. Лапы мышонка скрутили ремнями, горло придавили древком копья — кто знает, на что еще способен этот раб.

Бадранг вынул из ножен свой меч и приставил его острие к тяжело вздымающейся груди пленника. Наклонившись вперед, тиран прошипел:

— Как тебе известно, за нападение на охрану наказание одно — смерть. Я могу хоть сию минуту лишить тебя жизни, мышиное отродье.

Глаза мышонка, вспыхнув, как два огня, прожгли тирана насквозь.

— Подлец! — прохрипел пленник. — Это не твой меч, он принадлежит мне, а до меня принадлежал моему отцу!

Бадранг отвел меч в сторону. В изумлении покачал он головой, отдав должное смелости стоявшего перед ним зверька:

— Ну-ну, в выдержке тебе не откажешь. Как твое имя?

— Мартин, сын Люка Воителя!

По реке бежит волна,Плещет на стремнине -В тайный лес бежит она,К Полуденной долине.Среди тьмы рассветной,На границе дня,В стороне заветнойТы встречай меня.Радуга восстанетВ дали голубой,Жаворонок грянет -Встретимся с тобой.

Юная мышка Роза допела любимую песенку и теперь вслушивалась, как таяло эхо последних звуков. Роза была довольна собой: наконец-то она нашла место, откуда море отлично просматривалось. Вечерело, лучи солнца, заходящего за ее спиной, окрасили воду в золотистый и багровый цвета.

— Эгей, Роза, пожалуйте-ка ужинать. Не для того я старался, чтобы все это теперь простыло, значится… то есть отсырело. Нет уж, дудки!

Спутник Розы, крот Грумм, призывно помахал ей лапой. Мышка подошла к маленькому костерку, на котором он стряпал, и принюхалась:

— Ого, лепешки из дикого овса и суп из зелени!

Грумм улыбнулся, отчего его бархатная мордочка сморщилась, и помахал маленькой поварешкой, которую всегда носил за поясом наподобие меча:

— Садись, отведай супчику.

Роза взяла глубокую раковину морского гребешка, наполненную ароматным супом. Положив свою лепешку на плоский камень у костра, чтобы та не остыла, мышка отхлебнула супа и покачала головой:

— Ты хуже старой няньки, Грумм Канавкинс. Бьюсь об заклад, если бы я позволила, ты бы меня и спать укладывал, и на ночь баюкал.

Перед носом Розы замаячила поварешка.

— Так что же тебе, спать, это самое… и не надобно вовсе, так, что ли? Представь, что батюшка твой скажет, если я тебя домой доставлю всю усталую такую да голодную, а?

— А спать нам не придется, пока не узнаем, держат Брома в плену в этой ужасной крепости или нет.

Грумм вытер поварешку пучком осоки:

— А вдруг Бром просто пошел да и заблудился, а в крепости этой самой его и в помине нет?

Роза покачала головой:

— Видишь ли, Грумм, когда речь идет о Броме, того и жди, что он попадет в какую-нибудь переделку. Дома он вечно ссорится с отцом — потому он и отправился странствовать. Тебя с нами тогда не было, но сколько мы спорили о том, что Бром просто сбежал и отправился бродить где ему вздумается. До самой этой крепости, Грумм, мы шли за ним по пятам. Наверняка его схватили лазутчики Бадранга. Надеюсь, из него не выбили сведений о том, где находится Полуденная долина. Иначе все племя Уррана Во окажется в опасности.

Грумм снова налил овощного супа в ракушку Розы.

— Да не расстраивайся ты так. Бром умеет держать рот на замке не хуже, чем, это самое… устрица во время отлива.

Закончив трапезу, они потушили костер и свернули лагерь. С востока задул свежий бриз, заморосил легкий дождик, грозивший ночью стать сильнее.

Спустившись со скалистого обрыва, друзья зашагали по берегу, вдоль покрытой галькой границы прилива; их лапы глухо шлепали в безлунной ночи. Впереди темнела угрюмая громада Маршанка, будто почерневшая от горя тех несчастных, что оказались там в плену.