"Худайберды Диванкулиев. Логово сатаны " - читать интересную книгу автора

каспов валом шли утки, гуси, лебеди.
- Эй-хо! Здравствуй, степь!.. - смеясь, кричал Исмал.
Низко закружил над камышами кречет с горящими бусинками-глазами.
Охотник следил за ним завистливым взглядом. Хорошо быть птицей! А
человеком?.. Тоже хорошо. Но человек не может летать. Родное стойбище
Исмала, ох, как далеко отсюда, оно за Окс-морем. И там ждет - не дождется
его Серви. Мог бы охотник парить в воздухе, как кречет, полетел бы быстрей
ветра к своей девушке, увидел бы ее синие глаза, гибкую фигурку, ловкие
движения. А так - пешком иль на повозке, пока доберешься к Оке-морю, много
раз взойдет солнышко. А потом надо еще плыть в чернопарусной лодке через
море. "Эх, нескоро я увижу Серви", - вздохнул он.
Едва ползет по степи возок, запряженный полудикими конями. Монотонный
скрип неуклюжих колес, заунывный посвист ветра навевают на охотника дрему.
Поглядел Исмал на сладко спавших позади него родичей - и сам незаметно
заснул. И увидел опять дикие леса Полуночи, где "белки идут дождем, а соболя
скачут черной метелью". Три луны назад старый Тур, вождь речного племени за
Окс-морем, отправил малый отряд во главе с Немалом за мехами и шкурами.
Поход оказался удачным, хотя один из охотников и погиб от дикарской стрелы,
пущенной в него из глухой чащобы. Зато на повозке лежат, вон, груды рысьих,
соболиных, куньих, бобровых шкурок.
Исмал наменял большую часть добычи за медь и бронзу, ценимые дикарями;
за украшения из халцедона, давал также им ткань из хлопчатника, красивую
посуду. А кое-что настреляли и сами - из лука. Будет что подарить Серви!
Вьется, разматывается прихотливая нить памяти... Над лесами полуночи
пламенело лето - с долгими грустными закатами, звездными ночами и седыми
росами. Дикари в шкурах возникали подобно привидениям. Угрожали оружием, а
потом несли на обмен меха, ибо дикари - тоже люди: они примут тебя, если в
твоей руке не меч, а дары и товары. Дикари угощали Исмала олениной, ягодами,
всем, что едят сами. Рассказывали о холодной Полуночи, о Море Сумрака, где
высоко в небе горят цветные полосы, а на земле, залитой студеной водой,
растет белый мох с красными цветками.
Ярче всего помнится охотнику река, текущая по ту сторону Каменного
пояса. Конечно, ни Исмал, ни его родичи, обитавшие три с половиной тысячи
лет назад у Аральского моря, не могли знать, что это Волга, День был
солнечным и ветреным. Неоглядной шири поток безмолвно катился на полудень, к
Морю Каспов. Целый день любовался Исмал этой рекой. Сколько волн и простора
было на ней!.. Родичи сидели на повозке, болтая ногами, и посмеивались над
старшим.
Противоположный берег реки был крут и высок, а на нем росли густые
леса.
Несколько дней отдыхали охотники на песчаном левом берегу Волги.
Однажды утром Исмал заметил: от крутого берега плывет к ним чёлн из
цельновыдолбленного дуба. Управлял им стоя огромный детина в длинной рубахе
и портах, закатанных до колен. Его рыжие космы факелом развевались по ветру.
Подняв весло, он гулко крикнул: "Ого-ге-эй!..". Исмал протянул в приветствии
руку, потом приложил ее к груди. Держась в отдалении, детина что-то спросил
на чужом, совсем непонятном, языке. Исмал догадался, о чем он спрашивает и
махнул рукой на юго-восток. Потом вынул из сумки кусок бересты с рисунком
Окс-моря и такой же огромной реки, который он создал по сведениям, прежде
ходивших на Полуночь, охотников. Детина перегнулся через борт, долго