"Уильям Дитрих. Пирамиды Наполеона " - читать интересную книгу автора

хотел бы на него потратить. И на следующий год я, с некоторым облегчением
покинув Франклина, уехал обратно в Соединенные Штаты, а его рекомендательное
письмо и мои знания французского языка привлекли ко мне внимание одного
молодого нью-йоркского торговца мехами по имени Джон Джекоб Астор.*
Поскольку мне посоветовали держаться подальше от семьи Газвиков - Анабелла,
учитывая интересное положение, спешно вышла замуж за одного серебряных дел
мастера, - я ухватился за предложение поработать с этим торговцем мехами в
Канаде. Отправившись с французскими коммивояжерами на Великие озера, я
научился стрелять из ружья и охотиться и поначалу даже подумывал связать
свое будущее с великим Западом. Но чем дальше мы отходили от цивилизации,
тем больше я скучал по ней, причем не по цивилизованной Америке, а именно по
Европе. Салун стал спасением от бескрайней дикости. Бен говорил, что Новый
Свет вел нас к постижению простой правды, а Старый Свет - к полузабытой
древней мудрости, только и ждущей своего очередного открытия. Он всю свою
жизнь разрывался между ними, так же как и я.
______________
* Астор Джон Джекоб (1762-1848) - один из ведущих торговцев мехами,
обладатель самого крупного в Америке состояния, родоначальник долголетней
династии, которая играла ведущую роль среди американской элиты.

В общем, я спустился по Миссисипи до Нового Орлеана. Подобный
миниатюрному Парижу, приправленному острой американской экзотикой и новыми
пороками, он стоял на перекрестке дорог, куда стекались африканцы, креолы,
мексиканцы и индейцы чероки, а также шлюхи, работорговцы, американские
спекулянты земельными участками и миссионерские священники. Его бурная жизнь
пробудила во мне жажду возвращения к городскому комфорту. И я отправился в
новое плавание к французским сахарным островам,* сладость которых зиждилась
на принудительном рабском труде, и впервые осознал настоящий ужас жизненной
несправедливости и реальной слепоты построенного на ней общества.
Мировоззрение людей отличается не только тем, как человек позволяет себе
обходиться с другими людьми, но и тем, как упорно он порой оправдывает свою
жестокость.
______________
* Очевидно, имеются в виду Маскаренские острова в западной части
Индийского океана, заморский департамент Франции.

Оттуда я переправился на "сахарном" корабле в Гавр, где и услышал о
штурме Бастилии. Как разительно отличались революционные идеалы от тех
ужасов, что мне только что довелось увидеть! Однако нарастающий хаос вынудил
меня на несколько лет покинуть Францию, и я зарабатывал себе средства к
существованию, служа торговым посредником между Лондоном, Америкой и
Испанией. Мои цели были туманными, намерения - неопределенными. Я жил как
неприкаянный бродяга.
Наконец, когда террор пошел на убыль, я вернулся в Париж, надеясь
ухватить за хвост птицу удачи в его беспорядочном и взбудораженном обществе.
В отличие от моей родины во Франции бурлила утонченная интеллектуальная
жизнь. Весь Париж казался своеобразной лейденской банкой,* батареей,
накапливающей зажигательную электрическую мощь. Вдруг именно здесь вновь
откроется утерянная древняя мудрость, столь вожделенная для Франклина? К
тому же парижские женщины обладали значительно большим обаянием, чем