"Томас Майкл Диш. Сто две водородные бомбы" - читать интересную книгу автора

лет назад, были обязательным элементом всех туристических программ. Его
популярность даже возросла, ведь теперь это здание стало самым древним
строением всего острова. Вся остальная территория Манхеттена теперь
принадлежала Федеральному правительству, которое и построило здесь
гидропонные системы.
Мисс Эпплтон и ее подопечные вышли из метро на Тридцать четвертой
улице - так по традиции продолжали именовать район, окружающий Эмпайр Стейт,
хотя во всем городе осталась единственная улица - Бродвей. Они оказались в
Эмпайр Стейт Парке, где в естественных условиях росли самые замечательные из
мутантов, появившиеся в городе. Гигантский горох обвивал стофутовые дубы,
достигшие своей нынешней высоты всего за четыре года.
Лужайки были покрыты толстым слоем прочного мха, а вдали на Ист-Ривер
плавали листья кувшинки, на которых стояли коттеджи высших правительственных
чиновников. Далее, поперек Гудзона, тянулся длинный ряд развлекательных
аттракционов.
Но Чарли и Линда почти не замечали чудес этого парка, их внимание было
приковано к возвышающемуся перед ними огромному серому монолиту - и
ошеломляющему многоголосому приветствию, донесшемуся к ним с его стен.
Впечатление было такое, словно с ними здоровается Эверест.
Мисс Эпплтон заметила состояние детей.
- Ну конечно, вы будете жить именно здесь все время, пока не уедете из
Нового Нью-Йорка. Остальные дети сейчас наверху, на смотровой площадке. Если
присмотреться, можно различить их головы - вон там, с краю.
Они поглядели вверх и через добрую сотню пар глаз увидели внизу самих
себя, увидели плавные изгибы величественного здания, а затем их взгляды,
послушные этим смело прочерченным линиям, устремились дальше в бесконечное
пространство.
Чарли взял Линду за руку, и их совместное беззвучное приветствие
понеслось навстречу могучему голосу Эвереста.
Их комнаты оказались на втором этаже. Тетя Виктория громко высказала
свое возмущение тем, что комната, отведенная ей и Линде, сообщается через
общую ванную с комнатой, где поместились Грист и Чарли. Мисс Эпплтон
сказала, что попробует что-нибудь придумать, и испарилась.
Взрослым этим вечером предложили посмотреть мюзикл в одном из
театриков, расположенных на листьях кувшинки, покрывающих Гудзон, а детям
предстояла маленькая вечеринка на восемьдесят шестом этаже. А пока каждый
занимался своими делами. Но даже оказавшись в своих комнатах, Чарли и Линда
непрестанно ощущали чьи-то перешептывания и паутинки чужих мыслей. Чарли
забеспокоился. А ну как огромная масса незнакомых разумов сомнет, растопчет
их сумасбродную, мгновенно расцветшую любовь? Линда оставалась невозмутима.
Будущее представлялось ей чем-то вроде первого выхода в свет, о чем она
всегда мечтала.
Ожидая прихода вечера и занимаясь будничными делами - распаковкой вещей
и приборкой, Чарли и Линда продолжали беседовать сквозь тонкую перегородку,
разделявшую их комнаты (перегородка эта была позднейшим добавлением к
планировке здания), и все глубже забирались в самые заповедные уголки своих
разумов.
Чарли хотел побольше узнать о тете Виктории. Сам того не замечая, он
разделял инстинктивное недоверие Гриста к штатской даме и, даже ощутив
чувства Линды, не мог понять, почему та относится к своей опекунше с такой