"Димитр Димов. Табак" - читать интересную книгу автора

понравился - слишком уж смело шутил. Ей казалось, что девушку своего круга
он развлекал бы по-иному. Немного уязвленная и вдобавок досадуя сама на
себя - не надо было смеяться так громко, когда он острил, - она решила идти
домой. Взяв корзину с десертным виноградом, Ирина пошла по тропинке, которая
выводила на древнюю римскую дорогу, и никто не заметил ее ухода. Глубоко
задумавшись, она чуть не разминулась со своим двоюродным братом Динко -
деревенским парнем в одежде из домотканого сукна и в царвулях,** которому
Чакыр скрепя сердце предоставлял кров и стол, чтобы тот мог доучиться в
гимназии. За это родственное благодеяние Динко все лето обрабатывал
виноградники и табачное поле своего дяди.
______________
* Околия - единица административно-территориального деления в
Болгарии, соответствующая району.
** Царвули - крестьянская обувь из сыромятной кожи.

- Отец велел тебе вернуться засветло, - сказал он Ирине, когда они
встретились.
- Иду, иду, - сердито отозвалась девушка.
Чакыр не доверял молодежи. После захода солнца он не оставлял Ирину
вдвоем даже со своим родным племянником. Он был непоколебимо убежден, что
для устоев нравственности нет ничего опаснее темноты - особенно во время
сбора винограда, когда молодежь начинает беситься, - и потому запрещал
дочери возвращаться домой после заката.
- Он сказал, чтобы ты набрала и муската, - добавил Динко.
В голосе его прозвучала ирония - как всегда, когда он говорил о дяде.
Динко был крупный красивый парень с русыми волосами и зеленоватыми глазами,
но Ирина стыдилась своего родства с ним, так как он ходил в гимназию в
царвулях и с сумкой из пестрядины.
- Набрала!.. - с досадой буркнула Ирина.
Она шла меж виноградников по древней римской дороге; учитель истории в
гимназии говорил, что дорога эта проложена еще во времена императора Траяна.
У каменных стен, которыми были укреплены откосы, чтобы не оползала почва,
росли шалфей и ежевика, уже тронутые осенней желтизной, и кусты шиповника с
оранжевыми плодами. Некоторые виноградники уже опустели - урожай собрали.
Только пугала с растрепанными соломенными туловищами, в широкополых шляпах
одиноко торчали на кольях и уныло шевелили на ветру своими лохмотьями. От
пестрой увядающей растительности, от иммортелей и лютиков, что росли у
обочины, веяло покоем, а тишина и неяркое солнце насыщали этот покой
сладостной печалью.
Римская дорога вела к шоссе. Выйдя на него, Ирина остановилась и
немного отдохнула, потом взяла тяжелую корзину в другую руку и пошла в
сторону города. Холмы, покрытые виноградниками, остались позади. Она
обернулась и окинула их взглядом. Вот прошел и этот сбор винограда, миновало
и это лето, и этот год, а ничего интересного так и не случилось, подумала
она, и ей стало грустно. Она не могла вести себя проще, сблизиться с
соседскими девушками, шутить, как они, с парнями с улицы. Сверстницы ее были
девушки простые, грубоватые, не следили за своей внешностью и не сознавали
этого, ибо не стремились к иной жизни. Их отцы - мелкие ремесленники,
рассыльные из общины, мастера табачных складов - по-разному пополняли доходы
семьи: одни обрабатывали свои загородные клочки земли, выращивая табак или