"Димитр Димов. Виновный " - читать интересную книгу автора

Глафира (задумчиво). Я мечтала только о любви! Но даже и от нее я была
отделена бедностью как пропастью.
Ана. Да, полезно время от времени вспоминать прошлое.
Глафира (с неожиданной и внезапной ожесточенностью). Нет, для него -
вредно! Он вспомнит о солидной клиентуре, которую у него теперь отобрали
государственные клиники! Или об элегантных девушках, с которыми играл в
теннис. Или о маразматических светских дамах, которые не давали ему покоя,
пока он не поставит им какой-нибудь диагноз.
Ана (c упреком, Глафире). Неужели это мешало ему быть честным
человеком? Ведь именно тогда он предоставлял свою квартиру для нелегальных
встреч. Сколько раз мы с Теодосием прятались у него от облав!
Глафира (саркастически). Какая предусмотрительность с его стороны!
Пауза. Все молчат. Глафира берет со стола сумку.
(Марии.) Прости, милая! Я ухожу, и больше меня здесь не будет. Если
захочешь меня видеть, приходи в мастерскую.
Петринский (в бешенстве). Если она хоть раз пойдет в твою мастерскую,
двери этого дома для нее закроются!
Глафира (спокойно и презрительно). Скоро твое мнение станет и для нее
так же безразлично, как для меня! (Ане.) До свидания, Ана! (Выходит.)
Пауза. Петринский нервно расхаживает по холлу.
Петринский (гневно). Подумать только! Кичится бедностью, а сама живет
не всем готовом!
Ана. Но и ты переходишь границы! Почему ты ненавидишь эту женщину?
Мария. Потому что он считает ее испорченной. Запрещает мне с ней
дружить.
Ана (строго). Как ото - запрещает?
Мария. А вот так! Прямо и категорически, как оп привык.
Петринский (возбужденно, Ане). Неужели и ты считаешь поведение Глафиры
нормальным?
Ана. Она немного странная! (Примирительно и снисходительно.) Ну и что?
Есть женщины, которые эксцентричность поведения компенсируют блеском ума!
Петринский (с вызовом, подчеркнуто). А тебя не раздражает чрезмерное
восхищение твоего супруга ее умом? И его привычка ходить к ней в мастерскую?
Ана (с громким смехом). Не смеши меня, Харалампий! Неужели нас должна
раздражать дружба между людьми! Ведь мы живем не в рабовладельческую эпоху!
Петринский (взрывается). Хватит с этими эпохами! Все уши прожужжали! Я
из одной эпохи, ты из другой эпохи, а между нами шляются типы из переходной
эпохи! Такие, как Глафира! Ни рыба ни мясо!
Мария. Он и меня зачисляет в эту переходную эпоху, только великодушно
забивает себя.
Петринский (саркастически). Ничтожество! Гордость супруга и украшение
официальных приемов.
Ана. А ты разве не гордишься красотой своей жены? (Смеется.) Это
называется "переходный период", а не "эпоха".
Петринский. Ну, я не знаю, как это называется. (Сердито машет рукой.)
Ана. И что плохого в Глафире?
Петринский. Я предпочел бы гордиться скромностью жены.
Ана. А зачем лишать приемы украшений?
Петринский. Я не люблю фальшивых украшений.
Ана. Ошибаешься, дорогой! Глафира превосходная, очаровательная женщина!