"Димитр Димов. Виновный " - читать интересную книгу автора

Петринский. Ты не помнишь? Перед фашистским судом!
Велизар (с гневным пафосом). Но тогда он защищал борца за
справедливость, а теперь - любовника!
Петринский. Каждый гражданин имеет право быть любовником! Законом это
не запрещено!
Теодосий (бурно). Каждый человек свободен любить, и наша общественная
мораль не должна этому препятствовать!
Звонок. Мария выходит и возвращается с Аной.
Ана (учтиво, сухо). Добрый день!
Петринский. Здравствуй, Aна! (Подходит к ней и почтительно целует ей
руку, затем сажает в кресло.)
Ана (с вопросительной улыбкой). Ну?
Петринский. Ждем тебя и Глафиру.
Ана. Не знаю, так ли уж я необходима на этом совещании. Моя позиция
известна.
Теодосий. Ана! Я прошу тебя подумать еще раз.
Ана. О чем тут думать, Теодосий?
Теодосий. Я в очень тяжелом положении.
Ана (саркастически). Ясно, не в легком! Влюбиться в твоем возрасте и
требовать развода прежде всего смешно.
Теодосий. Пусть другие упрекают меня в том, что я смешон, Ана!
Поговорим о серьезном!
Ана. По серьезное тебя уже не трогает, как Харалампия!
Петринский (философски). Жизнь всему научит. Ана. Кое-чему она его не
учит, Харалампий.
Теодосий. Чему же, Ана?
Ана. Сам поймешь!
Теодосий (после паузы, тихо и задумчиво). Ты говоришь о топких
иголочках, которые будут вечно колоть мою совесть, да? (После новой паузы.)
Да, да! Иду с докладом к ответственному товарищу, с которым работал раньше и
который знает Велизара или тебя. После служебного разговора жду, что он
задаст мне несколько личных вопросов, которые могут напомнить о нашей дружбе
в прошлом. Вместо этого - молчание. Что-то связывавшее меня с этим товарищем
исчезло. Он узнал о нашем разводе! Или выступаю на собрании перед рабочими
своего завода. Я не боюсь выступать перед народом, по вот я вижу, что
кое-кто саркастически улыбается и перешептывается. Они знают, что я отнял
жену у товарища! Или вызываю в кабинет служащую, хочу распечь ее за
легкомысленное поведение. Но она не смущается, а смотрит на меня с вызовом,
дерзко! Вчера она видела меня не улице с Глафирой! Ты об этом, Ана?
Ана (почти шепотом). Разве этого мало, Теодосий?
Теодосий (смеется). Нет, не мало. Но это преодолимо, когда ты прав.
(После паузы.) Может быть, я стану только справедливее и человечнее по
отношению к людям! (После долгой паузы, тихо, с болью.) Другое... другое
страшно, Ана! Сознание, что я причинил страдания тебе и Велизару!
Ана. И это... даже это не поколеблет тебя?
Теодосий (тихо). Нет, Ана! Даже это не может меня поколебать! Если ты
не дашь мне развод, меня раздавит моя совесть, оскорбительное отношение
близких, но и тогда я не откажусь от Глафиры.
Ана (с неизмеримой болью, почти шепотом). Значит... ты действительно
любишь Глафиру!