"Любен Дилов. Жестокий эксперимент" - читать интересную книгу автора

бытия? Тогда зачем бояться? И еще он спрашивал себя: разве Будда или кто там
еще, не нашли пути преодоления отчаяния, предложив посредством медитации и
созерцания подружиться с непостижимостью вечности, вместо того, чтобы
ополчаться против нее и противодействовать ей. Перебирая мысли подобного
рода, профессор продолжал укладывать в лодку бачок с водой, бачок с
бензином, дюралюминиевую трубу-мачту, парус, пакеты с едой, компас,
ракетницу, удочки, два спасательных жилета. Проверил работу подвесного
мотора и на всякий случай привязал его к лодке. Кто знает, не шмякнет ли
этот загадочный воздушный шар, выпустив из себя яхту, на воду так, что и
лодка, и они с Альфой окажутся неизвестно где. Но надевать яркие оранжевые
жилеты уже сейчас - это слишком, очень уж комической получится тогда их
свадьба.
"На смерть и под венец, на смерть и под венец!" - вспомнился ему
неожиданно экзальтированный призыв изучаемого некогда в гимназии поэта, и
эти строки возвратили его к тому, чему он все еще сопротивлялся. Сколь
обманчиво стремление цивилизованного современного человека к первозданной
природе! Даже воздух давно уже перестал быть для человека тем средством,
благодаря которому он дышит, и превратился в неизменную среду для его встреч
с себе подобными, а также возможную среду общения с другими обитателями
Вселенной. Потому что здесь, внутри копии уменьшенного Земного шара, он уже
остался без противников, но и без партнеров. И он хотел слышать голоса, а не
молчание бесконечности.
Только сильное магнитное поле могло уничтожить радиоболтовню
человечества, повернуть компасную стрелку в неестественном для нее
направлении. Оно также уничтожит и магнитофонные записи, оно и их убьет,
хотя, может быть, и не сразу, однако печень уже должна как-то реагировать. А
он тем не менее чувствовал себя великолепно, даже когда нажимал что есть
силы на то место, где она находится. Он чувствовал себя крепким и здоровым,
несмотря на какую-то непонятную усталость, которая, возможно, была
результатом любовных рекордов. Но да хватит глупостей, профессор. Записывай,
записывай! Так какова же напряженность магнитного поля? Нет, теперь это уже
не имеет значения, лучше обрати внимание на гравитацию, с ней, посмотри, что
произошло!
Хоть он и неважнецкий экспериментатор, все же помнит, какое наслаждение
доставляло ему в молодости записывать свои наблюдения во время практических
занятий. И это чувство он в первую очередь пытался передать своим студентам.
Ведь с записей и наблюдений началась когда-то настоящая наука. А если тебе
неведома радость от добросовестно сделанной записи, ты не познаешь радости и
в науке тоже. Сначала записывай, затем обдумывай записанное, а если не
додумаешься ни до чего, кто-нибудь после тебя додумается, прочитав
исписанные тобой странички.
Его разум по-юношески торопился дать объяснение происходящему, однако
оно пока еще не вырисовалось даже как предположение, не говоря уже о
гипотезе. Так может, сфера Рима-на? Когда-то Риман высказал предположение,
что очень сильная гравитация искривляет пространство. Веком позже Эйнштейн
доказал, что такое возможно в метагалактиках. Но откуда подобное в этих
широтах, над этим тихим маленьким морем?... Впрочем, все, что бы ни
случилось здесь с гравитацией, было немыслимо, если иметь в виду современный
уровень познаний человечества.
Профессор осмотрелся. Что бы такое бросить с яхты, что не жалко?