"Любен Дилов. Жестокий эксперимент" - читать интересную книгу автора

пища и спокойствие. Мы пока что имеем все это.
- Воздух! Чувствуешь? Это другой воздух. Более сухой и ничем не пахнет.
Профессор раздраженно жевал и не ощущал ни вкуса, ни запаха воздуха.
- Сделай-ка мне два-три бутерброда с маслом! - придвинул он к женщине
плетеную хлебницу, а сам ушел в рубку.
Радиостанция на яхте была достаточно мощной и с большим диапазоном, но
ни единое судно, ни кто-нибудь с пристани не ответил на его позывные. Он
стал искать волну болтунов-радиолюбителей, которые, с тех пор как система
спутниковой связи взяла на себя целиком прием и передачу сигналов бедствия,
не умолкали ни на минуту. И здесь пространство оказалось опустевшим. Будто
опустела вся планета, исчезли все волновые излучения. Но ведь станция была в
порядке. Позавчера только он поменял аккумуляторы. К тому же, будучи уже
вдали от берега говорил еще раз со знакомым капитаном из береговой охраны,
чтобы тот не очень-то волновался, если он случайно задержится.
Профессор направился к двери и окликнул свою гостью, склонившуюся над
чашкой чая с таким видом, будто делала ингаляцию:
- Включи радио!
Альфа перенесла магнитофон из ниши на стол, включила, но и он не издал
ни звука. Даже привычного потрескивания при смене станций не слышалось.
Женщина настроила приемник на короткие волны. И на коротких царило молчание.
Сообразила нажать кнопку ночного освещения - шкала вспыхнула смарагдовым
светом. Электричество было. Но куда же тогда подевался этот болтливый мир?
Для него, физика, это было гораздо невероятнее, чем то, что он оказался на
зависшей в воздухе яхте.
Профессор оставил станцию включенной и настроенной на прием, а сам
занялся магнитофоном. Поставил кассету, тотчас же разразившуюся музыкой
Вивальди, но поспешил выключить ее и снова занялся радио. Его ничем не
объяснимое молчание продолжалось. Профессор посмотрел на сидящую перед ним
женщину.
Она поняла, что еще немного, и он может взорваться, и принялась
выполнять забытое приказание. Мелко подрагивавшими пальцами намазала на
ломтик хлеба масла, затем конфитюр, положила его на тарелку и принялась за
следующий... В этот раз ломтики получились не такими красивыми, как в
прошлый.
Он стал наливать себе чай и увидел, что чайник подрагивает в его руке.
- Капитан, - начала было она, и профессор, взяв себя в руки, произнес
спокойно:
- Что бы ты ни спросила, я отвечу тебе одно: не знаю. Но сейчас, как
видишь, нам ничего не грозит.
- Ты так думаешь?
- Ведь ты же медиум. Или ты предчувствуешь что?... Ешь, тебе говорят.
Это успокаивает.
После похорон тоже едят. Но, черт побери, даже в самую глубокую могилу
наверняка проникает какая-нибудь радиоволна! Что же это за явление
отмежевало их от остального мира, будто колпаком каким накрыло?
- Альфа, девочка моя, не бойся! - попытался он сгладить недавнюю
грубость. Однако эти слова ему самому показались жалкими.
- Стараюсь, - ответила она, снова попытавшись улыбнуться. Но так
необходимые ему сейчас складочки не появились. - А здесь есть такие
треугольники? Я хочу сказать - как Бермудские?