"Сергей Диковский. Егор Цыганков" - читать интересную книгу автора

Егор Цыганков... Ну конечно...
- Мирон Львович, - сказала секретарша, - да ведь это калильщик буров с
восьмой-бис! Вы его сами посылали на грязи.
Но Егор покачал головой. Он не хотел принимать чужой славы.
- Егор, да не тот, - ответил он важно. - Прииск-то нашего имени.
Его не сразу поняли, а поняв, не сразу поверили. Пришлось достать из
шапки клееночку и показать все, что сохранил Егор на память о прииске: и
чуринский счет на солонину, и порох за 1906 год, и штрафную квитанцию, и
карточку, где молодой курчавый старатель был снят навытяжку между
граммофоном и фикусом.
Директор слегка удивился: основатели приисков ни разу ему не
встречались. Но так как он был человек практичный, склонный к решительным
действиям, то сразу пригласил редактора приисковой газеты.
- Случился один казус, - сказал он, кивнув на Егора. - То есть никакого
казуса нет. Этот товарищ - тот самый Егор... Открыватель. Познакомьтесь...
Устройте. Используйте... Что было, что есть. Он вам расскажет.
И "открыватель" отправился за редактором. Сначала в столовую, потом к
главному инженеру, потом в бюро ИТР, завком, гостиницу, клуб и, наконец, в
редакцию "Красного золота".
Весь вечер шустрый человечек в ковбойке и крагах, чмокая губами,
записывал рассказ приискателя. А на следующий день Егор, с трудом узнав в
газете свой портрет по бороде и пробору, прочел, что "глаза ветерана при
виде крупноблочных трехэтажных домов подозрительно заблестели".
Так слава, расставшаяся с приискателем лет сорок назад, снова
улыбнулась Егору. Он не искал ее, скорей сторонился, мечтая пройти по
знакомым местам втихомолку, - она сама брела за ним, постаревшим,
спокойным, заставляя здороваться с десятками незнакомых людей.
К нему прикрепили провожатого - краснощекого, восторженного техника в
круглом пенсне. И тот, стараясь рассказать о золоте все, что сам недавно
узнал, говорил без умолку, не давая Егору вставить ни одной фразы.
Первым делим он повел Егора к конусам белого щебня, таким высоким, что
их хватило бы замостить всю долину.
- Обратите внимание на характер псевдокальцитов! - воскликнул
провожатый, умащивая стеклышки на носу. - Рудное золото, по гипотезе
Кедрова, результат интрузии магмы... Интрузия... - как бы вам объяснить? -
это вроде школьного опыта. Ртуть под давлением проходит сквозь пробку. Так
и здесь. Когда-то в гору под страшным давлением ворвалась золотоносная
масса. Ворвалась, и вот... миллиарды брызг, недоступных глазу...
мельчайших! Это губка, которую мы теперь выжимаем.
Он поглядел на Егора снизу вверх с почтительным любопытством. И каждый
раз, переходя через канаву, поддерживал рослого старика под локоть.
Техник старался говорить понятно, но Егор уловил только одно: была гора
- и нет больше горы. Одни ямы да грядки белых камней.
Он терпеливо ждал, когда техник покажет бутару [станок для промывки
золотоносной породы], но они шли все дальше и дальше, мимо копров,
дробилок, железных решет, под висячими канатами, перекинутыми с сопки на
сопку, а старателей все еще не было видно. Навстречу им попадался
странный, совсем не приисковый народ: горластые девки в резиновых сапогах,
шахтеры с лампочками на брезентовых шляпах, машинисты в лоснящихся
ватниках.