"Дени Дидро. Жак-фаталист и его Хозяин" - читать интересную книгу авторачасов, без табакерки и без Жака: то были три главных занятия в его жизни,
которая проходила в нюханий табаку, в смотрении на часы, в расспрашивании Жака, и все это в разных комбинациях. Лишившись часов, он принужден был ограничиться табакеркой, которую поминутно открывал и закрывал, как это случается и со мной, когда я скучаю. Количество табака, которое остается к вечеру в моей табакерке, прямо пропорционально удовольствию и обратно пропорционально скуке, испытанным мною в этот день. Прошу вас, читатель, освоиться с этой манерой выражаться, которую я перенял из математики, так как я считаю ее точной наукой и потому часто буду к ней прибегать. Ну как? Вам, вероятно, уже надоел Хозяин; а так как слуга все еще к нам не идет, то не отправиться ли нам самим к нему? Бедный Жак! В ту минуту, когда мы о нем говорим, он скорбно восклицает: "Значит, свыше было предначертано, что в тот же день я буду задержан как разбойник на большой дороге, что будут грозить меня отправить в тюрьму, обвинят в обольщении служанки!" Подъезжая шажком к замку... то есть не к замку, а к последнему месту ночлега, он поравнялся с одним из странствующих разносчиков, именуемых коробейниками, и тот крикнул: - Господин кавалер! Подвязки, пояса, шнурки для часов, табакерки по последней моде, настоящие жабаки{303}, кольца, брелоки, печатки! Часы, сударь, часы, прекрасные золотые часы, чеканные, с двойной крышкой, совсем как новые... Жак отвечал: - Я именно ищу часы, но только не твои... - и по-прежнему, не торопясь, продолжал свой путь. что этот человек должен предложить ему часы Хозяина. Он поворачивает назад и говорит коробейнику: - Эй, приятель, покажи-ка мне свои золотые часы; сдается мне, что они в моем вкусе. - Честное слово, - возразил коробейник, - тут не будет ничего удивительного: это прекрасные, первосортные часы, работы Жюльена Леруа{303}. Нет и минуты, как они у меня; достались мне задешево, и я не стану дорожиться. По-моему, лучше наживать по грошам, да зато часто. Плохие нынче пришли времена: мне теперь такой оказии в три месяца не представится. Вы смахиваете на честного человека, и лучше уж вам, нежели кому-либо другому, воспользоваться этим случаем... Тем временем разносчик поставил свой короб на землю, раскрыл его и вынул часы, которые Жак тут же признал - без всякого удивления, ибо как он никогда не торопился, так он почти никогда и не удивлялся. Внимательно рассмотрев часы, он сказал про себя: "Да, они самые..." - а затем обратился к коробейнику: - Вы правы: прекрасные, первосортные часы и, насколько мне известно, отлично ходят... - Он сунул часы в кармашек и добавил: - Большое спасибо, приятель! - Как большое спасибо? - Да-с, это часы моего хозяина. - Я не знаю вашего хозяина. Это мои часы; я их честно купил и честно за них заплатил... Схватив Жака за шиворот, он принялся вырывать у него часы. Жак подходит |
|
|