"Кристофер Дикки. Кровь невинных " - читать интересную книгу автора

пересекался с ним, находился контрольно-пропускной пункт, и заметили
иракский АРС и два "рейнджровера", рядом с которыми, похоже, были люди.
Трудно сказать наверняка. Равнинная местность не давала нам возможности
подойти поближе, а погода прятала иракцев так же, как и нас.
Потихоньку мы продвигались на юго-восток, чтобы обойти
контрольно-пропускной пункт, отдаленные вспышки бомбардировок освещали
иракцев. Мы искали канавы или, еще лучше, водопроводные трубы, чтобы пройти
под шоссе. Но ничего подобного не попадалось на глаза, или мы просто не
обратили на них внимания, когда приближались к шоссе. Через каждые сто
метров, как надгробья на могилах, стояли иракские часовые. Машины двигались
по шоссе иногда с запада, иногда - с востока, обычно с включенными
подфарниками. Мы наблюдали за ними, пытаясь уловить закономерность в их
передвижении, но интервалы между потоками машин были произвольными.
Переходить шоссе сейчас - сродни игре в русскую рулетку. Ты знаешь, что пуля
только одна. Но если не повезет, ты пропал.
Дженкинс пригнулся и подбежал к стоящему неподалеку от него часовому.
Плащ на иракце развевался на ветру, на лоб был туго надвинут шлем. Он стоял,
прислонившись к нефтяной цистерне, не ожидая нападения. Внезапно голова
солдата резко откинулась назад, а под подбородком появилась рука, оставившая
небольшой разрез на горле. Дженкинс обхватил тело сзади так, чтобы скрыть
агонию. Затем бросил его на песок за баком и надел плащ и каску часового.
Мне понравилась эта идея. В темноте другие часовые не заметят потери в их
рядах. Затем Дженкинс спрятался за низкой дюной. Приближалась машина с
зажженными подфарниками. Она проехала мимо мертвого часового. Похоже,
водитель ничего не заметил.
Были и другие приятные новости. Посередине дороги находился цементный
барьер примерно в ярд высотой, за которым можно спрятаться. На
противоположной стороне часовые не стояли. Дождавшись перерыва в потоке
машин, мы по двое или по трое пересекали дорогу, прятались за барьером, а
затем бежали дальше на полусогнутых ногах и скрывались по другую сторону
дороги. Почти все из нас без проблем преодолели этот путь. Но в ночной
темноте трудно рассчитать скорость приближающихся машин. Едва я успел
перебраться на другую сторону шоссе, как большой грузовик промчался позади.
Он ехал в два раза быстрее, чем я предполагал, и чуть не осветил меня своими
фарами, как выскочившего на дорогу оленя. Я бежал согнувшись, мои колени
едва не касались лица, который перевешивал меня назад, ноги расползались на
песке. Машина проехала.
Мы уходили от шоссе и приближались к воде. Песок становился влажным, и
нам приходилось идти через лужи, в которых плавали водоросли. Прошли
примерно милю, прежде чем заметили силуэт еще одной палатки бедуина. На
одном из столбов висел фонарь, похожий на те, что использовали на старых
угольных шахтах. Он освещал небольшое стадо коз, лежавших на земле.
Разобрать, что происходило в палатке, не представлялось возможным. Я знал,
что где-то неподалеку находится отряд защиты, готовый в любой момент
вступить в бой, если не получит нужного сигнала.
Командир штурмового отряда снял шлем и медленно направился ко входу в
палатку. Когда он понял, что его заметили, стал светить в свой шлем
фонариком так, что свет не распространялся за его пределы, а люди,
находившиеся в палатке, могли видеть его. Две длинные вспышки, одна
короткая. Долгая пауза. Две длинные вспышки, одна короткая.