"Кристофер Дикки. Кровь невинных " - читать интересную книгу автора

левой стены и возьмет на себя человека, который собирался сесть на
водительское сиденье. Капитан возьмет того, кто хотел устроиться рядом с
ним. Толстяк был моим.
Гром битвы наверху заглушал выстрелы наших винтовок и крики жертв.
Помню, как меня охватило жуткое восхищение, когда я выпустил три пули, а
потом и еще три в тело толстяка. Они подбрасывали его, как тряпичную куклу,
из которой лилась кровь. Одна из пуль попала ему в бедренную артерию в паху,
и в зеленом свете приборов ночного видения черная жидкость растекалась по
нему, словно он помочился себе в штаны.
Я оказался ближе всех к машине. Маленький человек уже сидел внутри. Он
бросил винтовку, но у него остался пистолет, похоже, девятимиллиметровый,
который он пытался вытащить из твердой кожаной кобуры. Я подсел к нему
прежде, чем он заметил меня, и дуло моей винтовки уставилось ему в затылок
над правым ухом. "Не двигайся!" - закричал я, мои губы почти касались его
уха.
"Отключить приборы ночного видения!" - раздался приказ капитана, и я
снял очки. Я светил фонарем в лицо пленнику. Оно было грязным от пороховой
гари и пыли, но мне удалось хорошо его рассмотреть. Очень хорошо. Перед нами
сидел человек с грубой кожей, как кожура ананаса. "Отставить", - велел
капитан. Я коснулся рукой лица пленника, он пытался сбежать и вцепился в
дверь. Потом в окне "чероки" появилось небольшое пулевое отверстие, и
кусочки костей и мозга разлетелись по салону.
Не время прохлаждаться. Мы снова надели приборы ночного видения и
погрузились в наш призрачный туннель, направляясь к дверям в конце парковки.
Они были толстыми, как телефонная книга, и сделаны из пуленепробиваемого
стекла. Два небольших взрыва устранили их с нашей дороги. Но через три фута
мы наткнулись на новые двери, такие же прочные. Двойные двери, как в банке,
но мы уже ничему не удивлялись. На этот раз мне предстояло выполнять работу
одному. Помещение оказалось таким маленьким, что здесь не могло уместиться
больше одного человека, поэтому прикрывать меня было некому. Я держал
похожее на кусок теста взрывное устройство и детонатор.
Мне нравилась бомба С-4, такая простая и непредсказуемая. На нее не
действуют ни вода, ни пот, а в случае взрыва остается гораздо меньше дыма,
чем после динамита или ТНТ. Но я все равно задержал дыхание, стоя в этом
закутке, наполненном крупными, как гравий, осколками стекла. Сосредоточился,
насколько это было возможно, когда на тебе прибор ночного видения.
Неожиданно дверь задрожала, и послышался грохот. Тонкая хрустальная паутина
возникла на стекле против моего лица. Кто-то стрелял из пистолета, но пули
не смогли пробить дверь.
Я отошел назад за угол и взорвал бомбу. Вторая дверь разлетелась на
куски, и наш отряд проник в комнату, но там никого не было.
- Дерьмо, - услышал я свой шепот. - Дерьмо, дерьмо, дерьмо.
Меня никто не слышал, так же как я не слышал остальных, даже если они и
говорили что-то. Здание задрожало, как во время землетрясения, только
источник колебаний находился наверху.
Место, куда мы вошли, напоминало приемную дантиста. Я увидел столик для
кофе и маленький диванчик, разбитый и изрешеченный пулями. Почти все картины
попадали со стен, но некоторые еще висели на местах, похожие на полотна в
"Уол-март". На всех были изображены дети, какие-то девочки и мальчики с
большими глазами, полными слез.