"Чарльз Диккенс. Одного поля ягода" - читать интересную книгу автора

больно было кукольной швее чувствовать разницу между собой и другими детьми.
Во всяком случае, оба - и учитель и ученик - сразу об этом догадались.
- Только им и дела, что бегать, кричать, играть во всякие игры,
драться. Только им и дела, что скок-скок-скок на одной ножке по тротуару да
чертить по нему мелом. Мне их повадки и фокусы давно известны! - И она снова
потрясла кулачком. - Да это еще не все! Кто заглядывает в чужие замочные
скважины и кричит всякие обидные слова и передразнивает, какая у кого спина
и ноги? Да, да! Мне все их повадки и фокусы давно известны. А знаете, какое
я придумала им наказание? У нас на площади есть церковь, а под этой
церковью - черные двери в черное подземелье. Так вот, я отворила бы одну
такую дверь и затолкала бы туда их всех, а потом - дверь на замок, и в
замочную скважину - перцу им, перцу!
- А перец зачем? - спросил Чарли Хэксем.
- Чтобы чихали, - пояснила хозяйка дома, - и обливались слезами.
Чихают, слезы из глаз кап-кап, а тут я и начну их дразнить в замочную
скважину, как они сами, озорники и проказники, других дразнят.
Потряхивание кулачком перед глазами, на сей раз особенно энергичное,
видимо, принесло некоторое облегчение хозяйке дома, и она добавила уже более
спокойным тоном:
- Нет, нет, нет! Бог с ними, с детьми. Я больше люблю взрослых.
Возраст этой маленькой особы не поддавался определению: фигурка у нее
была щупленькая, а личико одновременно и юное и старообразное. Ей было,
вероятно, лет двенадцать, от силы - тринадцать, никак не больше.
- Я всегда любила взрослых, - продолжала она, - и всегда с ними
водилась. Они такие умные. Сидят смирно. Не скачут, не прыгают. У меня уж
давно решено: пока не выйду замуж, только с ними и буду знаться. А замуж,
хочешь не хочешь, все равно придется выходить.
Кукольная швея замолчала, прислушиваясь к чьим-то шагам на улице; в
дверь тихо постучали. Тогда она дернула за рычажок возле ручки кресла и
сказала с веселым смехом:
- Вот, например, одна взрослая особа, которую я считаю своим большим
другом.
И в комнату вошла Лиззи Хэксем, одетая в черное.
- Чарли! Ты?
Она обняла брата - как встарь, что явно смутило его, и никого больше не
замечала вокруг.
- Ну, ну, Лиз! Довольно! Посмотри, кто со мной пришел - мистер Хэдстон!
Ее взгляд встретился со взглядом учителя, который, видимо, не ожидал,
что у Чарли Хэксема такая сестра, и они пробормотали обычные слова
приветствия. Девушка была немного смущена этим неожиданным посещением;
учитель держался натянуто. Впрочем, он никогда не чувствовал себя вполне
свободно.
- Я говорил мистеру Хэдстону, что ты еще не устроилась как следует,
Лиз, но он оказал нам любезность и все равно захотел пойти со мной. И вот я
его привел. Как ты хорошо выглядишь!
Брэдли, по-видимому, был того же мнения.
- Хорошо? Правда, хорошо? - воскликнула хозяйка дома, снова принимаясь
за работу, хотя в комнате уже стемнело. - Вы это правильно заметили! Но
продолжайте, продолжайте болтать!