"Филипп Кинред Дик. Высшая резервная должность" - читать интересную книгу автора

откажет.
"А я вот возьму и потрачу это время с пользой, - решил Макс. - Пройду,
скажем, телевизионный курс государственного управления - так, на всякий
пожарный".
Повернувшись к профсоюзному чиновнику, сидевшему от него одесную, без
пяти минут президент Соединенных Штатов спросил:
- Послушай, любезный сочлен, эта работенка, которую вы мне там
подыскали, она дает какие-нибудь реальные права? Это, значит, в смысле, могу
ли я...
- Работа себе и работа. Профсоюзная. Точно такая же, как и все
профсоюзные работы, - устало объяснил чиновник. - Ты сидишь,
подстраховываешь, считаться. Ты что, так давно на пособии, что все уже
перезабыл? Слышь, - он толкнул локтем одного из своих товарищей, - этот
Фишер желает знать, какие властные права дает ему эта работа. - Профсоюзники
дружно расхохотались.
- А знаешь, Фишер, - сказал другой из них, - когда ты малость
обживешься в Белом доме, получишь в полное свое распоряжение стул и кровать,
договоришься насчет еды, постирушек и когда смотреть телевизор, почему бы
тебе не забежать тогда к Юницефалону 40-Д ну и вроде как поскулить немного -
поскулишь, поскребешь пол, глядишь, он тебя и заметит.
- Кончай трепаться, - обиженно пробубнил Макс. Л потом, - невозмутимо
продолжал чиновник, - ты вроде как скажешь: -"Слышь, Юницефалон, я вроде как
твой кореш. Ты - мне, я - тебе. Ты издаешь для меня какое-нибудь
постановление, а я..."
- А он-то чего может взамен? - поинтересовался другой чиновник.
- Позабавить. Он может рассказать Юницефалону историю своей жизни, как
он родился в бедной семье и учился на медные деньги, как прилежно и
неустанно смотрел телевизор и получил через то серьезное образование, как
собственными своими силами, без чьей-либо помощи поднялся из нищеты и
безвестности до - вы только послушайте - поста, - чиновник презрительно
фыркнул, - резервного президента.
Макс покраснел и мрачно уставился в окно.
Изо всех многочисленных помещений Белого дома Максимилиану Фишеру
отводилась одна маленькая комната, принадлежавшая прежде Гэсу Шатцу. Все
старые автомобильные журналы были уже кудато убраны, однако на стенках
осталось несколько прикнопленных картинок - "Вольво С-122" 1963 года, " Пежо
403" 1957 года и прочая классика дней давно минувших. На опустевшей книжной
полке Макс обнаружил пластмассовую, ручной работы модель двухдверного
"Студебекера Старлайт" 1950 года, каждая деталь миниатюрного автомобильчика
была вырезана с любовной тщательностью. - Он так и загнулся с этой
штуковиной в руках, - сказал один из профсоюзных чиновников, опуская на пол
Максов чемодан. - Гэс наизусть знал каждый, какой только есть, факт про эти
древние дотурбинные машины - прямо не мужик, а бездонный кладезь
бессмысленных знаний.
Макс молча кивнул.
- А ты-то сам придумал, чем ты тут займешься? - не отставал чиновник.
- Кой хрен, - проворчал Макс, - у меня что, время было чего-то там
придумывать? Вот осмотрюсь здесь и решу.
Он подцепил с полки "студебекер" и зачем-то посмотрел, что у него
снизу, между колес. Чувствуя острое желание расшибить модель о стенку, он