"Филипп Кинред Дик. Высшая резервная должность" - читать интересную книгу автора

- А кто он такой? - удивилась Пегги. - Гэс Шатц... что-то вроде
знакомое.
- Профсоюзник, - пояснил Брискин. - Да ты должна помнить. Резервный
президент, которого назначили от профсоюза двадцать два года назад. Теперь
он помер, и профсоюз... - он уронил на стол листок с кратким, сухим
сообщением, - они посылают в Белый дом нового президента. Я возьму у этого
парня интервью - если только он умеет говорить.
- Ну да, - кивнула Пегги. - Я все время забываю. Там до сих пор держат
в резерве человека - на случай, если Юницефалон откажет. А у него бывали
отказы?
- Нет, - поморщился Эд Файнберг, - это полностью исключено. Типичнейший
пример того, как профсоюзы создают пустопорожние рабочие места и заполняют
их своими бездельниками. Чума нашего общества.
- И все равно, - твердо сказал Брискин, - людям понравится. Домашняя
жизнь самого главного в стране резервиста... почему профсоюз выбрал именно
его, какое у него хобби. Чем этот человек, кто бы он там ни был, намерен
заниматься в течение своего президентского срока, чтобы не взбеситься от
безделья. Старина Гэс изучил переплетное дело, он собирал старые редкие
автомобильные журналы и переплетал их в сафьян. С золотым тиснением. Эд и
Пегги согласно кивнули.
- Действуй, Джим-Джем, - сказала Пегги. - Ты сможешь подать это
интересно - да ты все что угодно можешь подать интересно. Я сейчас же звоню
в Белый дом. Как ты думаешь, он уже туда добрался?
- Да нет, - вмешался Файнберг, - скорее всего, он еще в Чикаго, в
штаб-квартире своего профсоюза. Попробуй позвонить туда. Профсоюз
гражданских правительственных служащих, восточная секция.
Пегги подняла трубку и начала торопливо крутить диск телефона.
В семь утра Максимилиан Фишер проснулся от каких-то непонятных звуков;
приподняв с подушки голову, он начал разбирать во все нараставшем гвалте
сперва визгливый голос домохозяйки, а затем и другие голоса - мужские и
вроде как незнакомые. Он помотал головой, чтобы стряхнуть остатки сна, и
сел, стараясь перемещать немалую свою тушу как можно более плавно, без
рывков и излишних усилий. Что бы там ни произошло, он не намеревался гнать
спешку, - а то ведь доктор каждый раз говорит: не перенапрягайтесь и не
перенапрягайтесь, у вас и так сердце увеличено, нужно беречь его от
чрезмерной перегрузки. Макс медленно встал и начал спокойно, неторопливо
одеваться.
"Ну точно, опять приперлись за взносом в какойнибудь там свой фонд, -
объяснил он себе происходящее. - Очень на этих мужиков похоже. Только что-то
они сегодня рановато. - Он не чувствовал ни малейшей тревоги. - Я на
прекрасном счету и связи тоже имею. Так что, - твердо подытожил он, - черта
ли мне бояться".
Макс аккуратно застегнул все пуговки на своей любимой, в зеленую с
розовым полоску, шелковой рубашке.
"Одежда должна быть классной", - думал он, сумев наконец согнуться
достаточно сильно, чтобы натянуть на ноги аутентичные, из настоящей
искусственной замши танцевальные мокасины.
"Нужно быть готовым говорить с ними на равных, - думал он, приглаживая
перед зеркалом и с детства-то жидковатые, а за последнее время и вовсе
поредевшие волосы. - Если они захотят вытрясти из меня слишком уж много, я