"Филип К.Дик. В ожидании прошлого" - читать интересную книгу автора

больше по душе, так сказать, постигать магию места, причем с годами это
чувство развивается все сильнее. Да что говорить, когда стукнет сто
тридцать, начинаешь понимать. Он как вечный ребенок, никогда не дойдет до
того, чтобы принять это важное решение. Вечно будет заменять что-нибудь у
себя внутри. Впрочем, тебе, как его персональному врачу, это известно. Что
бы у него не отвалилось, ему все заменят. Иногда я просто ненавижу его за
оптимизм. Так любить жизнь и придавать ей такое значение... Мы, ничтожные
смертные, в нашем возрасте... - он пристально посмотрел на Эрика. - В жалкие
тридцать - тридцать три...
- Не знаю, не знаю, - отвечал Эрик. - Меня еще надолго хватит. И жизнь
не становится лучше, - он извлек из кармана плаща счет, который вручил ему
кассовый аппарат.
- Попробуйте вспомнить. Не появлялась ли пачка "Лаки Страйк" с зеленой
полосой в Вашинге-35 в течение трех последних месяцев?
После продолжительной паузы Иона Аккерман сказал:
- Бедный мавр. И это все, что вы высидели? Слушайте, доктор, - не
можете настроиться на работу, считайте, с вами все кончено. Два десятка
хирургов-трансплантологов только и ждут возможности поработать для такого
человека, как Вергилий, с его значением в экономике и "все для победы".
Имейте это в виду.
Его взгляд, странная смесь сочувствия и неодобрения, немедленно привел
Эрика Арома в чувство.
- Что касается меня, то если мое сердце не выдержит - что, вне
сомнения, случится когда-нибудь, - я к вам за помощью обращаться не стану.
Вы слишком запутались в личной жизни, доктор. Всему виной - узкий кругозор.
Вы живете для себя, а не в планетарных масштабах. Только подумайте - в мире
идет война, нас разносят в пух и прах каждый божий день.
"В самом деле, - подумал Эрик. - В дополнение ко всему мы имеем в
политических лидерах больного ипохондрика. И ТИФФ, одна из крупнейших
промышленных корпораций, поддерживала этого тяжелобольного лидера, любой
ценой пытаясь удержать Мола в правительственном кабинете. Без такого
высокопоставленного друга, как Вергилий Аккерман, Джино Молинари давно
сыграл бы в ящик или в дом для престарелых. Я знаю это не хуже других. Но
личная жизнь должна продолжаться. К тому же я не собираюсь сцепляться с Кэт.
Ты просто слишком молод и глуп, чтобы судить о моих поступках. И тебе не
пройти из своей юношеской свободы в земли, где обитаю я, женившись на
женщине, которая экономически, интеллектуально и даже, приходится признать,
эротически сильнее меня".

Перед уходом с работы доктор Эрик Арома заскочил в формовочную, чтобы
посмотреть, что поделывает Брюс Химмель.
Тот стоял перед громадной мусорной корзиной, забитой бракованными
шарами амеб.
- Это тоже в раствор, - сказал Иона Химмелю, который, как обычно, с
глупой ученой ухмылкой выслушивал младшего из клана Аккерманов. Иона
перекинул Брюсу отбракованный шар амебы, только что скатившийся с конвейера.
Экземпляр уже не годился для беспилотного модуля космического корабля.
- В прошлом году брака было меньше, - бросил Иона Эрику.
- И в чем дело?
- Время реакции замедлилось на несколько микросекунд.